Любовь Люцифера
Шрифт:
Она не вела целомудренной жизни, не отличаясь в этом от всех остальных людей. Однако с самого рождения она ощущала себя иной. Ее приводили в ярость ее близкие, под конец она вообще возненавидела своего мужа. Короче говоря, ей были присущи обычные человеческие слабости.
Поэтому она не добралась до чистых Источников жизни, как это сделала Шира.
Ей предстояло просто навести порядок в Гростенсхольме.
Но у нее возникло неприятное подозрение, что «этим» дело не ограничится.
Мрачная
Вильяр рассказывал ей об отвратительных повадках призраков, об их кровавой охоте на тех, кто осмелился забрести в их владения.
Но ничего подобного с ней не происходило. Они по-прежнему стояли в ожидании.
Незримая стена все еще была перед ней. Но она уже не была такой плотной, она истончалась. Высокий висельник властвовал над всеми. Один он не мог удержать ее с помощью незримой мысленной стены. Ему помогали все остальные. Но кое-где сопротивление ослабевало.
Они боялись ее, они не понимали ее намерений.
Возможно, у них было какое-то слабое место, и они боялись, что она разгадает это. Но это было еще не все. Они боялись чего-то еще. Но чего?
Она быстро оглядела толпу.
Некоторые из них были сильнее, хладнокровнее остальных. Висельник, к примеру, и эльфы, удивительно красивые эльфы, более опасные, чем кто бы то ни было.
А эти!.. Две девочки. Сага слышала о них. И она обратилась прямо к ним, стоящим на траве неподалеку от нее.
— Разве вам не хочется попасть в святую землю, дети? Успокоиться рядом с отцом и матерью?
Среди стоящих на лестнице послышался ропот. Стоило ей ослабить внимание, как некоторые из них бросились к ней, она почувствовала, как кто-то потихоньку куснул ее за руку. Не поворачиваясь к нападающим, она повернула в их сторону мандрагору. Те завернули назад уши и с шипением отступили.
Висельник спустился со ступеней. Он стал так близко к ней, что она почувствовала исходящий от него запах мертвятины.
— У этих девочек нет ни отца, ни матери, глупая девушка! — сердито произнес он. — Сами родители убили их!
Повернув к нему мандрагору, она приказала ему отойти в сторону.
Девочки исчезли в толпе. Мандрагора взволновала призраков. Забыв о том, чтобы поддерживать незримую стену, они снова и снова бросались на нее, и она чувствовала их липкое, как паутина, прикосновение, от которого веяло холодом. Глаза висельника стали кроваво-красными от ненависти.
И она вспомнила, как Винге удалось сдерживать их с помощью укрепленной на шесте мандрагоры в ту ночь полнолуния на вершине горы, когда их выманили из потустороннего мира.
— Убирайтесь прочь, нечисть! — крикнула она.
Они невольно подались назад. И теперь, когда они забыли о своей незримой
По-прежнему держа в руках мандрагору, она нащупала другой рукой дверную ручку и открыла дверь. Войдя в дом, она заперла дверь на ключ и огляделась по сторонам.
Прихожая была в плачевном состоянии. И когда дверь снова хлопнула, стены отозвались эхом.
Она увидела двух девочек. Они беспомощно смотрели на нее, их лица белели в полутьме, на головах зияли открытые раны.
Сев перед ними на корточки, она сказала:
— Вы должны мне побыстрее сказать, где покоятся ваши тела. Я позабочусь о том, чтобы это место благословили.
— Мы жили в Стейнбрете, — прошептала одна из них странно пронзительным голосом. — И тела наши лежат под кучей навоза.
— Спасибо! Я помогу вам, с Божьей помощью. Девочки улыбнулись.
— Тогда мы не тронем тебя, — сказала другая, и обе растаяли у нее на глазах.
— Двумя меньше, — пробормотала Сага. — Теперь осталось девятнадцать. Плюс всякая мелочь.
Не успела она сказать это, как в щель под дверью стали пролезать маленькие косматые существа, всевозможные гномы, ниссе и мелкие тролли.
Одни производили впечатление неопасных, другие же, неопределенной формы, стали тут же карабкаться на ее туфли. Двое из них вцепились в ее ногу острыми зубами, но было видно, что они сами напуганы.
Она подавила в себе крик боли.
— Как вы смеете? — воскликнула она. — Разве вам не известно, кто я? Я могу уничтожить вас, если вы добровольно не уберетесь отсюда! Известно вам это или нет?
Могла ли она это сделать на самом деле? Главное, что они отпустили ее ногу и стали более смирными. Сага строго посмотрела на маленькое косматое существо, покрытое длинными жесткими волосами и больше похожее на зверька, чем на человека.
— Ступай прочь в свою нору! — скомандовала она. — И ты тоже! И больше не возвращайся в Гростенсхольм! Прочь! Кыш!
Хейке или другие меченые стали бы прогонять их с помощью каких-либо заклинаний или магических жестов. Она не умела это делать. Она говорила первое, что приходило ей в голову, как бы беспомощно это ни звучало.
Но, к ее большому удивлению, эти двое зашипели на нее, отползли назад и стали карабкаться по стене к окну.
«Вот! — подумала Сага. — Вот в чем дело! Все вместе они непобедимы, но поодиночке…»
Стоило ей прогнать двух самых кусачих тварей, как все пошло легче. Уважение, которое они почувствовали к ней, не позволяло им наброситься на нее. Она была убеждена в том, что все эти мелкие твари способны были убить живого человека. Но она была под защитой.