Любовь, миндаль и текила
Шрифт:
Ему казалось, что когда громко, то не так страшно. На шум и хохот вышел хозяин кафе. Перед ним стоял синеглазый малыш с хохолком на макушке. Смелый, смешной мальчишка в клетчатой рубашке был на кого-то похож. «Может, я видел его где-то? На детской площадке или здесь, в пиццерии?» – мужчина рассматривал карапуза.
– Вы здесь главный? Я хочу забрать человека-паука. Можно? – Федя истратил весь запас смелости и собирался заплакать.
– Такому смелому и вежливому мальчику мы подарим весь альбом. Где твои родители?
Федя побежал
– Здравствуйте! Меня зовут…
– Фёдор! Винников! Неужели я так изменилась? Не узнаёшь? Я Лена. Лена Рокотова. Вспомнил?
– Батюшки мои… Ленка! А это, значит, сынишка твой? Зачётный мальчишечка! Даже завидую, – Фёдор погладил маленького Федю по голове, – а как зовут сорванца?
– Федя.
– Да ладно… Тёзка, значит. Будем знакомы, Федя! Меня зовут Фёдор Иванович, – два Фёдора пожали друг другу руки. – Лен, как ты живёшь?
– Хорошо живу, Винников. Сын у меня, работа. Всё как у всех.
– Ты знаешь, что Ромка приехал?
– Знаю, Федя, мы встречались. Развёлся он, поэтому вернулся. Уже квартиру здесь купил.
– Значит, виделись. А про сына сказала? Это же надо как похож – одно лицо! Если бы не увидел своими глазами, не поверил.
Я пожала плечами:
– Зачем ему об этом знать? Он меня легко вычеркнул из своей жизни. Не вспоминал. Не думал.
– Ну да. Нас тогда с тобой все вычеркнули. Стёрли ластиком. А я до сих пор не знаю, как на второй этаж попал. Точно помню, что кто-то тащил меня и раздевал. И запах какой-то помню…
– Ладно, Винников, нам пора. Будем заходить к тебе иногда, если ты не против, и жена не заревнует.
– Я не женат. Белое Светино лицо на больничной подушке стоит перед глазами. И не пью совсем, как бабка отшептала.
Надо же, за месяц две встречи. Возвращаются домой ребята.
Вновь с Ромкой я столкнулась во дворе нашего дома следующим вечером. Возле мусорного бака. Хорошее место для встречи. Ароматное. Пришлось сказать, что живу в этом же доме, в третьем подъезде. Кажется, ему это не понравилось, да и ладно, потерпит.
Федя ждал меня на детской площадке, что-то усердно раскапывая в песочнице. Я села на скамейку и закрыла глаза.
Вот и тепло к нам пришло. Скоро всё зазеленеет, зацветёт сирень. Пал Палыч станет намекать на отпуск втроём (надо придумать весомые отговорки), Федя поедет к родителям на дачу, я недельку посмотрю сериалы, а потом придумаю чем заняться.
Кто-то присел на скамейку, и я открыла глаза. Роман не отрываясь смотрел на маленького Федю. Перевёл взгляд на меня. Синие глаза почернели, на скулах заиграл желваки:
– Твой муж знает, что растит чужого ребёнка? Как ты посмела скрыть от меня сына? Какая ты всё же, – он задохнулся, – правильно Алла говорила, не любила ты меня никогда!
Я снова закрыла глаза. Каким ты был, таким остался. И успокоить тебя некому. Почему так обидно? Так больно… Поревела
Неделя была бесконечная: планёрки, отчёты, садик. Соня-ураган рассталась с бойфрендом и нуждалась в поддержке, папа приехал в больницу на обследование, и мне надо было готовить обеды. Я забегалась.
К пятнице всё утряслось и наладилось. Папу проводила в деревню, Пал Палычу отказала в воскресном ужине, созвонилась с Винниковым и заказала столик на четверых.
В пятницу я, маленький Федя, Софья и Фёдор Винников дружно ели пиццу. Сонька вдруг сдулась и от урагана остался маленький сквознячок. Она краснела, бледнела, не шутила и не гоготала, демонстрируя всем свои хорошие зубки. Методом исключения я пришла к выводу, что так положительно на рыжую бестию влияет мой однокурсник. Фёдор, ты – сила! Фёдор, эй! Очнись! С нами шикарная длинноногая красотка, и она запала на тебя. Ладно, с Винниковым об этом в другой раз поговорю, а пока будем отдыхать.
В субботу я разрешаю себе поваляться подольше, никуда не надо бежать. Но не в этот раз. Кто-то настойчиво давил на звонок. На лестничной площадке стоял Коршун.
Я молча смотрела на него.
– Лена, я безмозглая скотина. Я не знал, что ты одна. Бедная моя! Сколько ты пережила…
– Ром, ты закончил самобичевание? Можно я, в свой законный выходной, отдохну? Пока.
– Подожди, подожди, Леночка! Ты иди, отдыхай, а я, если можно, с сыном познакомлюсь. И завтрак приготовлю.
– Коршун, иди домой! – я решительно закрыла дверь.
К полудню мы с Федей вышли на улицу. Во дворе гуляла соседка со своими детьми. Маленький Фёдор с радостью остался с ними, а я пошла в магазин.
Каждый раз, перед магазином, думаю написать список нужных продуктов и каждый раз забываю. Руки автоматически кидают в корзину всё вредное, оседающее на талии. Этот поход в магазин не стал исключением.
Два пакета, доверху набитые продуктами, смотрели на меня, а я смотрела на них. Была не была! Мне бы коромысло на плечи, да пакеты подцепить. И пошла бы я лебёдушкой грациозной, слегка покачивая бёдрами. А без коромысла, с этими пакетами, которые оттянули руки до земли, я похожа на ослика.
Не успела я представить себя ушастым животным, как сзади раздался голос: «Девушка, не знал, что вы так много едите!»
– Фёдор, дружище, как хорошо, что мы встретились! – обрадовалась я. – Мне надо с тобой о Сонечке поговорить.
– Лен, не надо об этом говорить. Я не дундук и не слепой, всё понял сразу. Но я не могу! После того, что натворил… со Светой и с тобой – не могу! До сих пор себя не простил.
– Винников, ты что?! Всё в прошлом. Света замужем. Дочку растит. Жизнь продолжается.