Любовь моя
Шрифт:
— Да ну тебя…
— Ленка, не скули, как только начнешь сомневаться в ценности того, чем занимаешься, сразу все покатится к черту. Недолюбленные и неудовлетворенные жизнью люди опасны!
— Как много мы в жизни пропускаем… — задумчиво отреагировала Лена на шутку подруги. — Мы часто не знаем, какая череда событий приводит нас к тому или иному поступку. Как, почему и зачем это случается?..
— С моей знакомой «интересный» нехарактерный случай произошел. Приняли в ее организацию сотрудника, с которым она в молодости на заводе работала и знала его, как не очень порядочного и патологически жадного человека. Ну и предупредила свою коллегу об особенностях характера новичка, с тем, чтобы та имела их в виду при общении с ним, и, по крайней мере, денег ему не занимала. Но коллега
Но Лена не слушала подругу. На нее «нашла» редкая минута откровения.
— Не удается мне от проклятий отбиваться. Будто во искупление чужих грехов кем-то назначаются мне неудачи, как неустранимые препятствия. И я безропотно поджимаю хвост, точно загнанная в ловушку волчица, и оказываюсь крайней.
— Неудачи всю жизнь идут по твоему следу как голодные волки? Не обольщайся. Думаю, достается тебе не больше, чем другим, — заметила Инна, намекая на себя. — Ты не была бы той, какая есть сейчас, если бы не прошла свой трудный путь.
— Злой рок у меня слишком многое отнял. Ладно, соболезнования и утешения принимаю с благодарностью и благоговением, — вроде бы в шутку, а на самом деле со скрытым раздражением ответила Лена, потому что смертельно устала.
«Чувство исключительности мешает ей спокойно воспринимать удары судьбы?» — продолжила размышлять Инна, но уже в уме.
Не получалось у нее ни ехидничать вслух в адрес Лены, ни выплескивать желчь. Грустно становилось при одной мысли, что она могла бы огорчить подругу.
— Ты — и заунывные причитания, ты — и плач Ярославны? Несовместимые понятия! Успокойся, сметут твою книгу с прилавков. Пойдут в магазин или в библиотеку за Гарри Поттером или Сорокиным, а унесут с собой еще и твои книги. Знаешь, ласточки не умеют взлетать с земли, только с ветки или с обрыва. И кормятся они только в полете. И ты до последнего будешь летать.
— Я бы поспорила с тобой, но не стану, — грустно улыбнулась Лена мощной поддержке подруги.
— И не надо. А мистическое невезение все-таки на самом деле существует. Создатели фильма «Сталкер» в полной мере ощутили на себе его влияние: то летом вдруг снег пошел, то землетрясение унесло подготовленную съемочную площадку, потом у режиссера Тарковского случился инфаркт. Врач говорил, что рубцы на его сердце, как следы от пулеметной очереди. Словно какой рок противодействовал их работе. Может, странно-поразительная музыка к фильму как-то влияла на всех и вся? Она там не просто музыка, а состояние, настроение… Ты же знаешь, есть некая производная от музыки и видеоряда, гипнотизирующая людей. Или все же небеса устраивали им испытания?.. А творческим людям так важно чувствовать себя свободными и защищенными!
— Ну как же, чем непонятнее мистическое явление, тем оно убедительней. Ему безоговорочно веришь.
Инна не обиделась на иронию, она отлично разбиралась в нюансах и оттенках Лениного настроения. И все же сказала:
— А Жанна утверждает, что высшие силы наблюдают за нами, и когда мы отваживаемся на поступки, они помогают нам. Даже в мелочах. Раз она простояла полдня в очереди за какими-то очень нужными вещами, — это было еще до перестройки, — но перед самым ее носом за десять минут до конца работы продавцы захлопнули окошко киоска и принялись заносить в магазин непроданные остатки. Кто из нас не попадал в такие ситуации! И тут перед ее глазами всплыла газетная статья, в которой объяснялось, что продавцы обязаны обслужить всех людей, оказавшихся в магазине на момент закрытия. Почему она в то утро заглянула в газету, которую читал муж? Она, «закрученная» домашними заботами и двумя маленькими детьми уже не помнила, когда читала текущую прессу. Так вот, заскочила она в магазин и потребовала обеспечить себя товаром. Что это было: случайное совпадение или чья-то подсказка?
— Только меня эти высшие силы что-то не замечают или стороной обходят.
— Может, и подсказывают, да ты не реагируешь.
— Но была и реальная причина сбоев программы компьютера, — вернулась к больной теме Лена. — В связи с ремонтом подстанции, в нашем районе в течение года чуть ли не дважды в неделю неожиданно отключался свет, но я слишком поздно узнала, что многих «бед» в компьютере можно было избежать, будь у меня источник бесперебойного питания. Да что уж теперь горевать… Надеюсь, ты понимаешь, почему я не привезла свою книгу на наш «слет», и вообще промолчала о ее существовании?
— Да уж как не понять, — вздохнула Инна, искренне сочувствуя подруге. — Послушай, ты мне о своем «несчастном» двухтомнике для взрослых рассказала?
Лена кивнула.
— Верю, что с очередной книгой подобного рода беды тебя не будут преследовать.
— Твои слова да Богу в уши. Только ведь другие препятствия и напасти найдутся. Писать книги — одно дело, а пробивать издание и распространять — совсем другое, неблагодарное.
— Не умеешь ты себя рекламировать.
— Я по характеру — одиночка. Пишу, беседую с читателями, чувствую, как между нами возникает сильная эмоциональная связь. И это всё на что я способна. В этом осознание моей необходимости, в этом мое предназначение. Знаешь, в чем мое счастье? Я никогда не писала в стол. Правда, иногда не было денег на издание, но это другой вопрос, частный.
— Зря не привезла книгу. Ты в курсе ее недочетов, а мы о них не догадываемся. Напрасно тебя грызет червь сомнения.
— Мне хочется, чтобы уже сегодняшний читатель узнал меня настоящую, услышал, проникся, прочувствовал. А если в книге непонятно что…
Желая увести мысли Лены от угнетающей ее темы, Инна спросила:
— Ты знаешь что такое «визит-эффект»? И, не дожидаясь ответа, объяснила: «Это когда мастер только входит в помещение, где стоит испорченный прибор, а он почему-то начинает нормально работать». Как-то мигнул у нас в доме свет и мой компьютер отключился. Я многократно пыталась его оживить — по нулям. На следующий день племянник только нажал кнопку «пуск» и экран засветился. Просто наваждение какое-то! Я пошутила, мол, компьютеру не хватало энергии твоих пальцев, а племянник в тон мне ответил, что я замордовала свой комп, и он захотел отдохнуть от моей заумности.
Но Лена все равно не вышла из ступора. Она попыталась сменить позу. Инна заметила, как по ногам подруги пробежали болезненные судороги. Они показались ей похожими на протестующий крик измученного организма. Инне снова захотелось попробовать отвлечь Лену от режущих душу переживаний, и она сказала:
— Не в последнюю очередь меня интересует проблема редактирования всех твоих книг для взрослых. Эти «крокодилы» не уродовали, не раскурочивали твои предыдущие произведения своими поправками? Может, кто-то их кромсал, изувечивал как молодую липку? Ты только об одном редакторе мне рассказывала. Запомни, нельзя поддаваться давлению и всё переделывать по их меркам.
— У меня были прекрасные редакторы. Если и делали замечания, то толково и по делу. Одного я попросила, чтобы он максимально сократил, ужал мой текст до размеров необходимого, особенно там, где мои действующие лица слишком категоричны в своих высказываниях по поводу современных взаимоотношений в семьях, и там, где они как бы немного выходили за грань общепринятого.
— А попутно он не изъял из текста поэзию жизни? — поторопилась со своим вопросом Инна.
— Я боялась, что некоторые моменты споров моих героев могут выглядеть несколько пошловато. Так он заявил: «Все правильно! Ни строчки не вычеркивайте. Вы умеете странно и неожиданно уплотнять сексуально-эротические моменты. Я убрал кое-что из того, что касалось характеристик вождей. Вы должны меня понять: излишняя критика, как и чрезмерная похвала… не метод. У меня есть надежное жизненное правило: «Хвалу и критику дели на десять». Книга — это тоже трибуна. И ваше мнение, как подпись на документе нашей эпохи, как ее кардиограмма. Но вы можете со мной не согласиться», — пояснил он с подчеркнуто-строгой сухостью журналиста с многолетним стажем. А я ему ответила, что у меня тоже есть поговорка из этой же серии по отношению к себе: «Похвалу дели, а критику умножай на десять». Потому что правду мне говорят только те, которые меня по-настоящему любят.