Любовь на кофейной гуще
Шрифт:
— Настя… я хочу поговорить, — Павел, видимо, понимал, что она не настроена на разговор, но и не оставлял надежды того добиться. — Впусти, это и мой дом тоже.
— Серьезно?! Разве не ты заявил, что отсюда уходишь? — недоверчиво уточнила Настя, глядя на него, как на инопланетянина, наверное.
Тот, что уже не муж, как-то странно вел и воспринимался. Нет, он не был выпившим, но так смотрел и на нее, и по сторонам, будто не до конца понимал, что он делает. Тут или вообще, Настя пока тоже не разобралась.
А Павел вдруг из другого кармана пиджака вытащил… какой-то
— Насть… Давай нормально поговорим, а? И вот… Я с подарком. Это тебе. Знаю, ты всегда «паркетник» хотела, — заявил он и сунул ей этот ключ, шагнув одновременно, как напирая.
На лице улыбка, будто уверен, что ей понравится. И словно имеет право себя так вести и вот так улыбаться!
Поневоле пришлось отпрянуть вглубь квартиры. Не хотела даже таким образом с ним соприкасаться, какая-то гадливость появилась. И ключ этот не взяла.
— Ты адекватный?! — действительно засомневавшись в этом, воззрилась на мужчину с опаской.
И сразу подумалось, что ни копейки же на дочь не дал за это время! Вот на такие машины тратил, пока она думала дороже или дешевле для дочери коляску брать, экономя на автокресле?
А Павла как-то передернуло. Стушевался, но не отступил.
— Насть, ну не смотри так! Я… Вот черт! Я понимаю, что совершил уймову тучу ошибок, натупил капитально! Понимаю… Но я же извиниться хочу… Пытаюсь, — все равно нависая над ней, с каким-то напором вдруг громко принялся объяснять Павел. — До меня дошло… Серьезно, Настя. Прости… Я дебил, знаю. Но нельзя же просто взять и перечеркнуть все, что между нами было, что у нас есть! Ты должна меня выслушать! И дочка…
Но ее совершенно суть не интересовала! Оттолкнула брелок, который он все еще пытался ей в руки всучить.
— Должна?! Я тебе ничего уже не должна, Павел. И не ори! — тихо, но с таким гневом одернула его, что Павел замолк, похоже, не ожидая подобного приема. — У нас ребенок спит! — попрекнула этим ором.
— Прости! — приглушил голос Павел, смутившись. — Да, я же и хочу все поменять. Ради ребенка нашего…
— Павел, вот лучше замолчи! И не рассказывай мне, что «нельзя», а что «можно». Ты очень удачно все перечеркнул, все годы брака и прочее, — раздраженно взмахнула рукой. — Так о чем сейчас говоришь? — глянула прямо, чтоб и не думал, что она что-то забыла. Или что машиной можно все искупить… Одуреть, елки-палки!
— И иди-ка туда, где все эти месяцы шлялся, вместе со своим «подарком», — вот от души посоветовала, ее передернуло от отвращения, отступила еще на шаг назад. — Какое ты вдруг стал иметь отношение к дочке, если сам от нас с ней отказался? Я очень хорошо помню твои слова, что ты не готов. Ну так тебя мы и не ждем, справились, и дальше не пропадем, — прям ощутила спиной тепло и надежную поддержку, неким образом почувствовав, что Андрей здесь, и стоит совсем рядом.
И Павел, шагнувший было за ней, как споткнулся, медленно подняв голову, очевидно, только сейчас заметив, что они не одни.
— Павел, не напирай на Настю, — тихо, в отличие от самого Павла, но очень внушительно, веско даже, произнес Андрей, выходя вперед с явно читаемым предупреждением.
Но ее муж не успел сориентироваться, похоже.
— Андрей? Что ты тут делаешь?.. — словно растерявшись, спросил он, растрепав в неуверенном жесте себе волосы.
Но прекратил наступать, глядя на них… И, видимо, оценил и домашнюю одежду, и то, что Настя чисто интуитивно, на подсознательном уровне держалась ближе к Андрею. Да и в целом, наверное, вспомнив о времени на часах… А может, еще о чем-то подумав (просто видела, как напряженно сузились глаза Павла), он выдвинул подбородок вперед, как набычившись, сжал зубы.
— Что ты делаешь у меня дома?! — рявкнул вдруг Павел, точно забыв, о чем они его просили.
Настю аж передернуло.
— Помогаю Насте, — спокойно, вроде совершенно не отреагировав на этот наезд и так держась, словно это он хозяин ситуации, ответил Андрей. — На что тебя, судя по всему, за вечеринками не хватило.
— Это мой дом, Павел, — возразила Настя на предыдущую реплику мужа. — Твой дом там, где ты провел вес эти три месяца, — резонно заметила.
Но мужчина не был настроен ее услышать, очевидно. Ему в лицо кровь ударила, и такая какая-то злость в глазах мелькнула.
— Помогаешь?! С чем это, интересно?! — съехидничал.
Так, словно рутинно пришел с работы домой и застал их посреди секса в супружеской постели, прищурился Паша.
— Так вот о чем мне мать намекала, что крутится тут «друг». А чтоб тебя! Я б на тебя и не подумал! А ты вот какой, оказывается?! И с чем же ты моей жене помогаешь, а, друг?! И прям интересно, а моя ли это дочка родилась?! — вдруг как выплюнул Павел, с гневным упреком уставившись на Настю.
А ее аж подкинуло от этого намека! Затрясло всю от внезапной злости, которой еще недавно вообще не ощущала!
— Боже! Насколько низко, подло и мерзко, Павел! — обхватила себя руками, стараясь хоть как-то унять гнев, ударивший в голову и грудь злым жаром.
Аж к горлу горечь подкатила от разочарования. Неужели еще какие-то теплые чувства к нему оставались? Возможно, все те годы, что все же вместе прожили… А сейчас, как вдребезги последние крохи!
И на лице Андрея отвращение от такого заявления увидела.
— По себе судишь? Ну и дурак, если так! — не повышала еще голоса, хоть все это и давило горло. Прям сипло выходило как-то, придушено. — И да, я на тест на отцовство готова, но не чтоб тебе доказать что-то, а чтоб сам осознал, какую чушь несешь! — вскинула голову, пытаясь хоть как-то успокоиться.
Натуральным образом трясти начало.
И тут ощутила, как Андрей ее руку сжал, словно показывая, что поддерживает и она на него может опереться даже сейчас.
— Я тебя предупреждал, Павел, — заметил он, видя, что у Насти от таких заявлений мужа слова в горле стали, — не смей равнять Настю по тем… своим… — с такой брезгливостью и холодом добавил, что даже ее проняло.
А еще… увидела, как растерялся Павел, вперив взгляд в пол. Видимо, Андрей знал что-то больше нее.