Любовь на кофейной гуще
Шрифт:
Тихий стон из самой груди вырвался, будто спаяв, прошив обоих невидимыми красными нитями. И руки Андрея сильнее сжались, отпустили ее щеки, обхватили за плечи, за талию, притиснув Настю к себе. Но и в этом жадном порыве — бережно, с заботой и комфортом для нее.
Грудь сдавило от избытка эмоций, будто не губами, душами соприкоснулись! Взрослая уже, да и опыт есть, а осознание нетривиальности, бесценности происходящего накрыло с головой.
Не хватает дыхания!.. И у Андрея та же беда, кажется.
С реальным сожалением оторвались друг от друга, уткнулись, прижались лбами, дышат тяжело, жадно глотая воздух, будто тоже напоенный этим сладким ароматом, просоченный утренним солнцем.
— Мммм… — вдохнула полной грудью, внезапно ощутив себя очень живой! Такой, как все это время не чувствовала.
А еще… женщиной себя ощутила, очень трепетной и хрупкой, так Андрей бережно ее держал. Именно женщиной, а не только матерью Лукии. И при том очень желанной, чего уж там, они и бедрами сейчас уже тесно прижимались, ощущала чисто мужскую реакцию. Но и важной, значимой, потому что Андрей ни жестом, ни намеком не перешел сейчас грань, которая бы могла опошлить момент…
А так — чистая нежность и какое-то обоюдное блаженство, когда оба друг в друга, будто фибрами, проникают. Совсем по-новому знакомятся, изучая лёгкими касаниями и ласками.
— Какая же ты солнечная! — выдохнул вдруг Андрей, в ее глаза вглядываясь. Вроде и сам в мысли Насти заглянул.
У нее дрожь уже по всему телу! Но такая счастливая какая-то, отдающая эйфорией, еще более острой, потому что не ждала, на самом деле…
— И моя вся теперь… — добавил мужчина, целуя опять ее губы и как-то непривычно еще, очень собственнически улыбнувшись одномоментно.
И тут из комнаты, да и из приложения видео-няни, настойчивая возня Лукии донеслась, как специально, не с хныканьем, а скорее как с агуканьем каким-то. Похоже, малышке надоело одной там лежать, и она настоятельно внимания требовала и компанию.
А Настю это почему-то рассмешило очень.
— Думаю, у тебя серьезный конкурент есть, — заметила тихо, вообще не в силах понять, откуда в ней этот кураж, и куда делась стыдливость вперемешку с настороженной неуверенностью? Где те сомнения, что терзали еще совсем недавно?
А с другой стороны, разве можно стыдиться или бояться того, от чего так хорошо на душе?!
— Поменьше, конечно, раз в десять, но зато поголосистей…
Андрей расплылся в такой же широкой улыбке.
— Ну, этому конкретному конкуренту я тебя уступлю, даже без разговоров. Не могу нашу принцессу лишить внимания мамы. Зато в остальном всем — моя, — подмигнул, однозначно заявляя о своем праве и очень четко все обозначив.
Насте же, точно так непонятно, но совершенно не захотелось спорить. Только и не уточнить — не смогла. Слишком разумная и здравомыслящая все же.
— А ты уверен, Андрей? — заглянула в его глаза пытливо, всматриваясь, как в омут. — Меня сложно назвать сейчас лучшим вариантом. Нас…
— Абсолютно уверен, Настя, — очень твердо и без всякого колебания озвучил этот потрясающий мужчина. — Я не варианты ищу. Я с вами, с тобой и со Светлячком, быть хочу. Всегда, рядом. Вы обе мои уже. Здесь, — прижал ее ладонь к своей груди туда, где сердце гулко и очень уверенно стучало. Хоть и чувствовалось, что частило, полное эмоций, как и у нее.
Насте дыхание перехватило, сдавило грудь новым всплеском одурительной силы чувств! Когда тебя принимают, в разных ситуациях же видев, — ценно, не поспорить, но когда и твоего ребенка принимают, как своего… У нее колени подломились. Пришлось опереться на мужское плечо…
Наверное, после предательства Павла все же сомневалась, что бывают иные мужчины, а Андрей так четко и внятно донес, все в ее жизни переделав по совершенно иному сценарию.
Тут Лукия снова принялась что-то гулить, точно и сама одобрение высказывала. Но и так, явно требуя, чтоб ее забрали туда, где все спрятались. Головку поднимать пыталась, размахивая ручками и ножками, будто на бок старалась перевернуться, хоть и не выходило ничего.
Они оба в широких улыбках расплылись, на экран глянув.
— Вот кресло все-таки не помешает. Ей там тоже одиноко без нас, — а Настя и забыла уже, с чего разговор начался. Но не он. — Я принесу ее, Насть, всем вместе всегда веселей, — предложил Андрей. — Что-то подсказывает, что с завтраком ты получше меня справишься.
— Хорошо, — не было ни сил, ни желания спорить. Состояние такое, будто солнечный свет по телу течет. Отступила, но тут… — Ох! — вдруг увидела, что ему все щеки измазала. Залилась краской, все равно не в силах отвести от него взгляд. — Прости! Я тебя кофейной гущей всего перепачкала!
Посмотрела на собственные пальцы, тоже в этих коричневых крупинках…
А Андрей замер, глянул на эти ее руки и… Вдруг так захохотал, стиснув ее крепко-крепко, обнял, приподняв немного даже. И Насте внезапно без разницы все стало, и смущение растворилось в его тепле и смехе. Даже Лукия, если верить видео-няне, к их смеху в другой комнате прислушиваться начала.
— Разве это беда? — с этим смехом, который она всем телом чувствовала, он вновь на мгновение коснулся ее губ. — Это же счастье! Мне когда-то на такой вот кофейной гуще тебя нагадали, Настенька, а я не поверил тогда, представляешь?! Даже посмеивался про себя. Ну как любовь на дне чашки увидеть можно?! А теперь вот смотрю на тебя, любовь моя, и сердце сжимается от того, каким дураком был, — снова короткий поцелуй, от которого Настю жаром по позвоночнику пробивает, как острыми разрядами тока.
И слова эти… будто эхом в голове. И как-то очень понятно, что вообще непривычное для него слово, и не пустое совсем. Очень весомо выдохнул, как нечто невероятно важное, это признание. Явно не для красоты, не привыкнув женщине «любимая» говорить.
Настю всю, как жаром обернули, и морозом в тот же миг по коже. Изнутри колотит.
— Как это, нагадали? — сама расплылась в улыбке почему-то, не в силах безучастно на него смотреть, даже ресницы дрожат будто бы.
Андрей словно все вокруг заражал своим настроением, ее так точно!