Любовь на коротких волнах
Шрифт:
Шагнул в лифт и уже намеревался нажать на кнопку последнего этажа, как в его сторону метнулся какой – то щуплый подросток, быстренько вдавил семнадцатый и вскинул с диким криком крохотные кулачки.
Это что было только что? Мужчина почувствовал, что у него фигурально выражаясь отвалилась челюсть.
– Вам какой? – раздался высокий, задорный голос с мягкими, чуть вибрирующими нотками. Очень вкусный голос, от которого он дернулся.
Так. Не подросток. Совсем не подросток. Девушка.
Павел Сергеевич не счел нужным ответить – а может все еще не мог прийти
Наглая девица обернулась, почему то шумно вдохнула, медленно подняла зеленые глазища и с любопытством уставилась на его лицо. Для этого ей пришлось почти полностью откинуть голову назад. Какой же рост у этой пигалицы?
Кажется, его челюсть упадет сейчас снова.
Потому что никто – никто! – не смотрел на него с любопытством, будто он был экзотическим зверем!
Партнеры смотрели на него настороженно. Подчиненные – со страхом. Друзья и родители смотрели спокойно, иногда выжидательно. Женщины – с восхищением и вожделением, бывало и оценивающе.
Но с любопытством?!
Ненормальная девица c торчащими во все стороны оранжевыми сосульками вместо волос пожала плечами, так и не дождавшись ответа, отвернулась, выругалась и начала стягивать кроссовки!
Да что такое происходит!??
Лифт тренькнул и остановился на семнадцатом, где располагались принадлежащие холдингу медиа, и существо в спортивном костюме и мокрых носках понеслось куда-то по коридорам.
А он так и продолжал стоять в ступоре пока не понял, что никуда не едет, потому как не нажал нужную ему кнопку.
Павел со злостью ткнул в последний этаж.
Идиотская ситуация.
Он вышел из лифта, и медленно двинулся мимо ресепшн и одной из секретарш.
На приветствие он не ответил, только кивнул, прошел по коридору и остановился возле двери приемной, где уже находился Виктор. Тот, как правило, приходил к шести тридцати – семи, чтобы подготовить всё к началу рабочего дня, а уходил даже позже него. Но Павел платил своим личным помощникам такие деньги, что те и не думали жаловаться.
Вот только и здесь его сегодня ждал сюрприз.
Зная, что босс явится в восемь, помощник включил радио, которое Павел никогда не слушал. И теперь уже знакомый, ликующий голос с чувственными нотками, которые, почему то, отозвались дрожью в его животе и вынудили остановиться подслушать у полуоткрытой двери, произнес:
– Доброе утро, мой город! Как спалось? С вами Яся Громик и наше самое лучшее утро. И хорошо, что все-таки с вами – я проспала сегодня; еще и провалилась в ледяную лужу, потому сижу босиком у себя за столом и мечтаю о носках и горячем латинском … ой нет, босс сейчас испепелит меня взглядом, так что меняю горячего на горячую и мечтаю всего лишь об отличном зажигательном танце в исполнении Дженифер Лопес! "Aint it funny" на радио Up! Согреваемся ребята…
Глава 2
Ярослава
– А-апчхи!
От моего чиха должны были содрогнуться стены, но скрутило только меня.
Похоже, Джей Ло и её горячие танцы так мне и не помогли. Промокшие ноги сделали свое дело, и к обеду я чувствовала себя просто кошмарно. Эфир был у меня до одиннадцати; пять часов болтовни кого угодно доведут до истощения, тем более, больную хрупкую девицу двадцати шести лет от роду. Гоша, великое и беспощадное начальство – во всяком случае, он именно так о себе думал – выдал мне свои запасные кроссовки и милостиво отпустил домой, хотя обычно я продолжала работать еще несколько часов в студии после эфира.
Какое счастье, что завтра начинаются выходные.
Я прихожу на радио исключительно по будням, так что, несмотря на профессию и время начала эфира, веду практически тот же образ жизни, что и сотни тысяч белых воротничков необъятной нашей столицы.
– А-апчхи! А-ап… – от моего чиха меня снова согнуло и повело в сторону. Еще и мужская обувь, больше нужной на фиг знает сколько размеров, сделала меня окончательно неуклюжей. Я так до выхода не дойду никогда! И кто придумал делать такие бесконечные холлы, сияющие сотнями отражений во всех поверхностях – в натертых белоснежных плитах пола, в зеркалах, стальных ограждениях из нержавейки и даже в сделанных по американским технологиям улыбках многочисленных сотрудников?
Додумать мысль я не успела, потому что снова чихнула, шагнула вперед, ничего не видя сквозь слипшиеся от слез глаза, споткнулась в одолженных кроссовках, и врезалась в кого-то мягкого и пушистого, выбив у того из рук сумочку.
Пушистик взвизгнул и обернулся блондинистой мегерой с перекошенным от злости лицом, начавшей что-то верещать про неуклюжих дур, которые под ноги не смотрят.
Угу, можно подумать, она у меня под ногами пряталась.
Я пробормотала извинения и осторожно начала пробираться мимо блондинки, надеясь не чихнуть снова и не заляпать соплями длинный белый мех, но девица все не могла успокоиться и решила разобраться со мной по полной. Только ей не дали.
– Что здесь происходит? – холодный, режущий голос полоснул по моим ушам и заставил замереть на месте, как будто он сказал «морская фигура замри» а не то, что сказал.
Впрочем, замерла не только я, но и пушистик. И даже перестал верещать. Я обернулась к обладателю ледяных связок и …
Уткнулась глазами в мощную грудь.
Да ла-адно.
Опять тот странный мужик?
Задрала голову и полюбовалась крупным носом, недовольно поджатыми губами и серыми глазами, на сей раз, совершенно непроницаемыми.
Мужчина посмотрел на меня долгим, непонятным взглядом и перевел взгляд на блондинку.
Я тоже перевела. Так, на всякий случай. Блондинка меня удивила: её красивое лицо сделалось добрым, выражение глаз – влюбленным, а улыбка – обольстительной. И все к нему, к человеку-и-пароходу.
Теперь я уже сама усомнилась, что это может быть охранник. Поняла бы это еще в лифте, но тогда меня больше занимали мои ноги. Слишком уж сильная аура его окружала. Да и блондинки в белых шубах к охранникам не ходят.