Любовь на коротком поводке
Шрифт:
— Мила, а у вас все ножи тупые? — спросил Олег, совершая в воздухе танец с саблями.
А я-то грешным делом все гадала, наблюдая, как тот меняет ножи после каждого фрукта, читала ли раньше что-нибудь в книжках по этикету про специальные фруктовые ножи или все же нет…
У вас все ножи тупые? У вас? То есть в доме, если я вас, Олег, правильно поняла. Я оставалась с ним на «вы», а он тыкал мне, кажется, с самого начала. Хотя во время прогулки в основном разговаривал с собакой и потом с кем-то по телефону.
— Понятия не имею, — ответила я про ножи и попыталась виновато улыбнуться.
Но извинялась я скорее перед собой, что нагло вру ничего не подозревающему человеку, чем перед ним самим за ножи. Я хотела сама нарезать фрукты, но новый сосед Макса продемонстрировал упрямство высшего пилотажа.
— Это ведь дом брата, — напомнила я на тот случай, если Олег забыл, кто в доме хозяин.
Я смотрела на аккуратные дольки манго и на огромную косточку, которую любой нормальный человек не поленился бы обглодать, прежде чем выбросить. Хотя нет, хорошо, что Олег ее выбросил, а то пришлось бы мне еще тайком выковыривать из зубов жёлтые нити.
Однако Агата со мной не согласилась и тут же сунулась в помойное ведро. Пришлось мне ее за неимением ошейника отпихивать оттуда бедром. Собака от неожиданности впечатлилась в ногу Олега, и тут, точно только сейчас заметив гостя, принялась лаять. Мои попытки призвать собаку хоть к какой-то тишине потонули в еще более заливистом лае, хотя Агата отступила к двери и вела теперь удалённую звуковую атаку. Чего с ней такое? Может, с опозданием пожалела косточку от манго? Или разозлилась на то, что в чемодане не оказалось клубники. Я успела вычитать в сети, что это любимое овчарочье лакомство.
— Что ей можно положить в миску? — спросил Олег.
И я не сдержалась, выдала информацию про клубнику, но шутка не удалась. Олег взял и извинился за то, что ничего не принес для собаки. Черт!
— А вы всех едой подкупаете? — попыталась я перевести разговор в шутливое русло, но как-то с шутками у меня не заладилось с самого начала.
Олег выдержал мой взгляд, не улыбнувшись даже для виду. Нет, он не Макс. Он действительно из чужого мира и находится на какой-то своей волне.
— А за что ты собиралась меня облаять? — повысил он голос.
Я надеялась, лишь для того, чтобы перекричать собаку.
— За ножи, например, — нервно передернула я плечами, сделав такое же умное лицо.
Добрососедские отношения? Нет, не слышали…
— Я же сказала, что это не мой дом, а вы с ходу выставляете мне счет за тупые ножи…
— Что я тебе выставляю?
Олег опустил нож на столешницу и смерил меня странно презрительным взглядом. Ну все, приехали…
— Ну… Отчитываете меня за тупые ножи. Дайте его сюда! — и я схватила нож, до боли в пальцах сжав его рукоятку. — Я сама нарежу ананас…
— Можешь не резать его вообще… — липкая от фруктового сока рука Олега накрыла мою, и я непроизвольно разжала пальцы, выпуская нож на свободу. Но от чужой руки так легко не избавилась. — Я недавно видел в сети ролик…
Олег уже успел выкрутить из ананаса шевелюру и уложить на доску для продолжения экзекуции, которая не состоялась. Мне бы теперь, разоруженной, отступить, но некуда — он, хоть уже и отпустил мою руку, загородил вместе с собакой мне все пути к отступлению.
— Агата, хватит лаять!
В ушах и так уже звенело от прилившей крови. Я схватила из вазочки крекеры и швырнула в миску. Стало тихо. Сразу. И Агата загарцевала к миске.
— Миска очень странный предмет: вроде пуста, а вроде б и нет…
Я обернулась к Олегу, кусая губы, чтобы не парировать стишок известной фразой: я поэт, зовусь я Цветик… У этого Олега довольно странное чувство юмора. Не может же он нервничать в моем обществе так же, как я нервничаю в его? Он же мне не лжёт в конце-то концов!
— Мила, смотри сюда… — он срезал верхушку и каким-то образом умудрился разобрать фрукт на треугольники, потянув каждый за колючую пупырышку. — Кочерыжка остаётся на месте. Вуаля! Век живи, век учись. Спасибо твоим тупым ножам…
— Они не мои! — почти истерически закричала я. — Сколько раз я должна это повторить?
Олег продолжал держать перед моим носом кусочек злополучного ананаса.
— А какая разница? Это же не посторонний человек, а брат. Впрочем, я вырос один, поэтому не знаю ничего про отношения сиблингов.
— Ну… У нас они сложные… Он на пятнадцать лет меня старше и… — испугалась я нового витка своей фантазии. — Из-за его жены. И не будь собака больна, ноги бы моей в этом доме не было.
Какая я правдолюбка сегодня! И сладкоречка… Аж сахар на зубах скрипит! Не забыть бы под конец вечера, что наплела гостю в самом его начале…
— Тогда я точно в неоплатном долгу перед собакой. Или клубники будет достаточно? Тогда я завтра верну Агате долг.
Не надо завтра… Мне бы сегодня с вами пережить!
— Ну, мебель ведь могли бы в другой день доставить… Так что не надо баловать еще и собаку.