Любовь на коротком поводке
Шрифт:
— Мила, я очень ценю в людях желание помогать животным, но это не тот случай, поверьте. С вами подло поиграли. Звонили вчера, да, говорили, что если не возьмете вы, то ее усыпят, верно? Так все было?
Откуда такая осведомленность? Он кто вообще такой?!
— А вам откуда, Максим Владимирович, известно, что это я?
— Как бы ответил небезызвестный Холмс, это же элементарно. Мила, не переживайте. Я с девочками поговорю на предмет ведения честного бизнеса и отвезу вас, куда скажете. В качестве компенсации так сказать. Хотя знаю, что время и нервы
Поблагодарить? Да как-то его тон не располагает к благодарности. Да и вообще я ему не верю! Кино, блин… Не то слово!
— Точно забрали? Или усыпили?
Я вдруг испугалась, что на этот раз мне врут основательно и нагло. По-взрослому!
Макс секунду молчал, и за эту секунду я потеряла, наверное, ещё тысячу нервных клеток.
— Точно. Потому что я — ее новый хозяин.
Вот так даже?
— Почему? — я чуть в кресле не подпрыгнула, как на батуте. Или наконец начались колдобины. — Я раньше вас согласилась взять Агату!
— Вы, милая Мила, понятия не имели, на что соглашались! В вас женская жалость сыграла. А она, знаете ли, в жизни не лучший советчик. Вы историю собаки хотя бы знаете?
— Я все знаю. Я работаю из дома и буду с ней рядом двадцать четыре часа. Я буду ее любить, она ко мне привяжется и успокоится.
— Мила, вы дура?
Теперь он плюнул не в стекло, а в меня, и я едва удержалась, чтобы не поднять к лицу руку, чтобы утереться.
— Собака больна, — продолжал Макс на повышенных тонах. — Ей нужен профессиональный личный тренер и дорогостоящие лекарства. Ее одной любовью не спасти. Чуда не произойдет. Вы меня извините, Мила, но вы не выглядите женщиной, способной по несколько штук отстегивать за урок с собакой.
— У меня есть деньги, — зачем-то соврала я.
— Тогда возьмите нормальную овчарку. На эту у вас не хватит ни денег, ни терпения. Поверьте мне. Я с отцом этих дур не одну бутылку распил. Серёга просто в больничке третий месяц, жена сутками с ним, а девчонки его и так уже зашиваются со всей этой сворой и хозяйством. Им скинули пса и они, не понимая, что к чему, просто по такой же доброте душевной пытались его пристроить. Но они дети совсем. За бугром этим всем государство занимается. Они проводят животным поведенческие тесты и решают, кого можно отдать на усыновление простым гражданам, кого только специально-обученным людям, а кого, увы, усыпить. Агата не прошла бы этот тест. Серёгина жена его сделала два дня назад, а девчонки за спиной у матери решили спасти пса. Извините, Мила, что вы попали между жерновов. Как вы звонки-то пропустили? — спросил он и с того, ни с сего.
Как? На телефоне и звук, и вибрация выключены. Почему — сама не знаю. Да, и звонки есть, и эсэмэски, что для собаки нашелся хороший хозяин. Хороший?
Я спросила глаза на этого Максима Владимировича — злыдень.
— А как же вы берете такую проблемную собаку?
— Моя жена берет. Я ее только забираю. Тоже, как и вы поди, всю ночь не спала. Сейчас позвонила в офис — езжай, забирай, что-нибудь придумаем. У нас давным-давно была овчарка. Умерла молодой. Лола так до конца и не оправилась от потери. Она нашла Серёгу, годами приезжала сюда собак потискать и деньгами помочь. Говорила, пока не готова к новому псу. А сейчас сказала — что это знак свыше. Мы должны спасти Агату и вылечить. Не было печали, купила баба порося.
Я стиснула зубы, чтобы те не заскрежетали.
— А вы лично против?
— Нет. У меня есть одна сучка с придурью. Будут две. Уже как бы без разницы. Короче, Лола так решила. Мое дело сторона. Хэппи вайф, хэппи лайф, верно?
Я кивнула. Оказывается, жёнам богачей для счастья не брюликов новых не хватает, а чокнутых собак! Ну, а мне, пусть я и не жена богача и вообще одинокая сучка, тоже для счастья не хватает собаки… Может, Максим Владимирович прав? Возьму там здоровую собаку и буду держать у ноги, на коротком поводке. Не сучку, а кобеля — для полной гармонии!
Глава 5 “Забыть Агату”
Переварить полученную информацию у меня не очень получилось. С первой попытки. Со второй попытки выходило полное свинство! Меня цинично подвинули в сторону ради спонсора. А как же совесть? Выносить мне мозг собакой целую неделю, довести чуть ли не до сердечного приступа, разругать в конец с матерью, чтобы теперь вот так… Извините, Мила, но у нас нашёлся хозяин получше. Сидел в кустах и в последний момент вылез…
— Послушайте, Максим Владимирович, а давайте вы дадите мне шанс? Обещаю, что отдам вам собаку, если не справлюсь. Но я уверена, что вы драматизируете, и у меня все получится. Максим Владимирович, я хочу эту собаку! — повысила я голос, поняв, что мои слова просто-напросто игнорируют.
— Мила, это не обсуждается, — голос Макса звучал абсолютно спокойно. — Собака моя и точка.
И правда, ну чего ему нервничать? У него все схвачено. Вот этими самыми ручищами, которыми он держит руль.
— Вы на каком этаже живете?
Ничего себе вопрос? Или это такая топорная попытка закрыть тему собаки полностью и бесповоротно?
— На шестом, а что?
— А то, что эта дура вышибла раму на втором этаже и сиганула вниз, когда ее даже не оставили одну в загородном доме, а просто вышли во двор. Всего лишь во двор. Это и стало последней каплей у ее прежних хозяев. Эта собака тронутая на всю голову, поймите вы наконец! Вам просто девчонки специально не все рассказали про нее, чтобы спихнуть ее вам. Да, животное жалко, но пожалейте и себя в конце-то концов. Вот только представьте себе ситуацию — вы вышли на кухню, думая, что Агата спит, а та шасть и вниз с шестого этажа. Бац и башкой об асфальт, — Макс выдержал паузу. Внушительную. — Еще есть вопросы, почему собака будет жить у меня, а не у вас?
Я продолжала кусать губы. Где же радость, что сия чаша меня миновала? Нет ее, а может этот гад врет? И я права: его жене просто захотелось именно эту собачку и меня ради чужого «хочу» и «могу» нагло отодвинули в сторонку. Неужели девчонки не рассказали бы мне про вышибленную раму? Да и как, такая крохотная собачка…
— Вы не врёте? — проскрежетала я зубами.
Макс прищурился.
— А это уже наезд, Мила! А у вас такое милое имя… Вы Людмила, да? Или Милена?