Любовь на первой полосе
Шрифт:
Но по мере того как она рассказывала Кремеру свою версию, тот все больше раздражался и наконец пришел в бешенство.
— Ты хочешь сказать, что пила с О'Нейлом? И не в ресторане, а у него в номере? — заорал он.
— Да, но из этого ничего не вышло. Он не пожелал дать мне интервью.
Взгляд Кремера стал ледяным.
— И сколько времени ты пробыла с этим человеком? — глухо спросил он. — Извини, конечно, за нескромный вопрос.
— Около десяти минут, а что?
«К чему он клонит, старый козел?»
—
В глазах у Трейси заблестели слезы.
— Но я же говорю, Эд… Он обещал все Кейт Кеннеди. Они договорились заранее, до открытия фестиваля!
— Дура! Мне плевать на то, о чем они договорились. Пусть даже О'Нейл обещал на ней жениться, меня это не волнует. Меня волнует то, как ты себя повела! Ты говоришь, что пробыла десять минут в номере у Дэвида О'Нейла. Вы даже выпили по бокалу. Почему же ты не вытянула из него в такой обстановке несколько слов? Задала бы пару вопросов, он бы ответил. Вот тебе и материал. Если бы ты не писала ничего резкого и похвалила его картину, он бы не стал возражать.
Трейси подавленно молчала. Кремер обозвал ее дурой, и ей нечего возразить. Что она могла сказать? «Дэвид обещал дать интервью. За это я с ним переспала, и не моя вина, что этот гад обманул меня». Так, что ли?
— Прости, Эд, — пролепетала она. — Я все испортила. Я не хотела. Честное слово…
В линялых джинсах и свободном балахоне она вполне сошла бы за уличного мальчишку, если бы не волосы. Перед отлетом Трейси зашла в салон «Карита», и теперь ее волосы мягкими блестящими локонами спадали на плечи. В этой прическе было почти неземное очарование. Все сразу видели в Трейси не просто женщину, а красавицу.
Такое же действие оказали ее волосы и на Кремера. Он тяжело вздохнул, понимая, что ведет себя как дурак.
— Почему бы тебе не пойти домой, Трейси? — сказал он как можно любезнее. — Примешь ванну, поспишь, акклиматизируешься. А когда почувствуешь себя лучше, поговорим.
— Поговорим? О чем? Надеюсь, ты не собираешься меня уволить?
— Пока нет. Хотя соблазн велик.
Трейси вмиг оказалась за дверью. Расспрашивать Кремера насчет Рут она поостереглась. Лучше самой все узнать.
Зайдя в отдел, Трейси от изумления открыла рот. Офис и приемная выглядели как после взрыва. Ящики шкафов выдвинуты, на полу пачками лежали материалы, все остальное было свалено в большие целлофановые мешки. За машинкой сидела Бретт и разбирала огромную кипу почты.
— Черт возьми, что здесь произошло? — воскликнула Трейси.
Секретарша подняла глаза:
— Ты еще спрашиваешь? Можно подумать, ты не знаешь, что здесь произошло.
Бледность на лице Трейси сменилась румянцем. Она почуяла, что на горизонте для
— Меня же здесь не было, — раздраженно сказала она. — Сдается, кто-то отсюда съезжает.
— Вот именно. Рут съезжает. Но на твоем месте я не стала бы с ней прощаться. А то она может запустить в тебя машинкой.
Трейси поняла, что счастье улыбнулось ей сегодня во второй раз.
Кремер не стал ей звонить. Она уже наверняка знает о повышении. Сам он засиделся допоздна, а ночь провел без сна, думая о том, что стоит ему только позвонить, и Трейси примчится.
На работе он появился рано и стал ждать ее. В десять часов секретарь доложила, что Трейси Ривс просит ее принять.
Он распорядился впустить мисс Ривс в половине одиннадцатого. Ничего, подождет. Это собьет с нее спесь.
Но Трейси не огорчилась бы, даже просидев целый день.
В то утро она выглядела как юная Джоан Кроуфорд. На ней были узкий черный костюм с бархатным воротником, какие носят в фильмах редакторы отдела моды, несчетное количество золотых украшений и сдвинутая набок маленькая шляпка с вуалью.
Кремер откинулся на спинку кресла и расхохотался.
— Что смешного-то? — обиделась Трейси.
— Я еще ничего не сказал тебе о новой работе, — задыхаясь от смеха, проговорил он, — а ты уже готова.
— Я получила ее или нет?
Ему захотелось немного поиграть с ней, продлить удовольствие еще минимум на полчаса. Но Кремер подумал: «А зачем? Она красивая девчонка, с которой мужчина чувствует себя мужчиной. Зачем ее мучить?»
— Да, — коротко бросил он.
Трейси сначала охнула, потом взвизгнула и кинулась ему на шею.
— Милый, милый, милый, — тараторила она, — как же мне отблагодарить тебя за это?
— Не надо сцен. Кто-нибудь может войти, и что о нас тогда подумают?
— А мне плевать. Ты меня сегодня осчастливил так, как никто и никогда. Разве я не могу выразить свою радость? — Она помолчала и добавила: — Кстати, сейчас только пол-одиннадцатого, и никто еще не пришел на работу.
— Почему же ты решила, что я на месте?
— Я знала, что ты хочешь меня видеть и не дотерпел бы до окончания утренней летучки.
Трейси осторожно сняла нелепую шляпку, положила ее на стол и, прежде чем Кремер успел ее остановить, расстегнула юбку, которая соскользнула до лодыжек.
— Боже мой, Трейси, — простонал он.
Но та уже расстегивала свой «редакторский» жакет. Заметив, что она без лифчика, Кремер начал терять над собой контроль. Его охватило слепое желание поцеловать эту нежную грудь.
Он встал перед Трейси на колени. Аромат ее только усилил возбуждение. Не помня себя, он схватил губами розовый сосок на левой груди. Несколько минут Кремер упивался ее телом. Язык медленно скользил вниз.