Любовь на первой полосе
Шрифт:
— Все было прекрасно. Какой-то сказочный праздник. Но мы оба знаем, что так не может продолжаться вечно. Будь благоразумен, милый.
— С какой стати я должен быть благоразумным? Где записано, что Дэвид О'Нейл обязан вести себя как добропорядочный гражданин и распрощаться с самой красивой блондинкой на свете?
— Я же серьезно, — терпеливо продолжала Санди. — Помимо того, что я блондинка и, как ты говоришь, красивая, у меня имеется и еще кое-что. Начать хотя бы с мужа.
Дэвид наполнил ее бокал доверху. Санди очень чувственна, когда
— Не вижу ничего серьезного, — возразил он. — Твой муж постоянно либо работает, либо развлекается на стороне. Если я начну время от времени наезжать в Нью-Йорк, он этого даже не заметит.
— То есть кинозвезда будет наведываться ко мне en route, чтобы на скорую руку заняться любовью? Об этом можешь забыть сразу. Звучит чертовски неприлично.
Он запустил пальцы в ее длинные волосы и откинул их назад.
— Не горячись. Ничего неприличного я тебе не предлагаю. Впрочем, если то, что было у нас в эти дни, кажется тебе неприличным…
— Тогда что ты предлагаешь? — подозрительно спросила она.
— Хочешь, чтобы я раскрыл все карты? Или только часть?
— Говори все. У меня еще час до самолета.
— Тогда вылезай из ванны, женщина, и отправляйся в постель. Я не собираюсь открывать душу русалке.
Санди ловко завернулась в полотенце, которое стоило не меньше двух сотен, и направилась за Дэвидом в спальню.
— А теперь говори, зачем ты вытащил меня из ванны.
— Речь пойдет о твоей фамилии, — небрежно сказал Дэвид. — Сейчас ты Геблер… Пока сойдет. Но вряд ли тебе стоит держаться за эту фамилию до конца жизни.
— Ты предлагаешь вернуться к девичьей? А как же дети?
— Я не имею в виду Голдберг, дорогая. Фамилия слишком еврейская. Мне кажется, тебе гораздо больше подойдет какая-нибудь ирландская. Скажем, О'Нейл. Санди О'Нейл. Миссис Санди О'Нейл. А?
Она села на кровать, лишившись дара речи.
— А Тед? — наконец с отчаянием спросила она. — Дети? Они же с ума сойдут от такого потрясения.
— Никто с ума не сойдет. Даже ты. Какая же ты дурочка, честное слово, — улыбнулся он. — Неужели ты не поняла, зачем я хотел приехать в Нью-Йорк? Ну уж не за тем, чтобы лишний раз наскоро переспать с тобой. Это можно сделать в любом другом месте. Я имею в виду нечто более серьезное. А поскольку это действительно серьезно, не надо, по-моему, принимать решение за пять минут. Я думаю, нам следует поговорить. Чтобы ты привыкла к этой мысли. А подобные разговоры легче вести в Нью-Йорке. Но если ты хочешь сделать это немедленно, на пляже…
— Дэвид, Дэвид… Ну что ты со мной делаешь? Почему нельзя оставить все как есть? Так намного проще. Никто бы не страдал…
— Значит, ты еще не поняла? Я люблю тебя. Кажется, и ты ко мне неравнодушна. А если мы кому-то взъерошим перышки, то ничего страшного. Нужно учиться жить.
ГЛАВА 15
В офисе ее ожидало не меньше двух десятков сообщений, но лишь несколько привлекли
Хьюз Хартман поздравлял ее с эксклюзивным интервью. Она и сама была довольна. Это, в сущности, ее первый серьезный материал, отправленный из Европы. Некий сдвиг с мертвой точки. Возможно, теперь у нее все пойдет на лад. Второе сообщение было от Дуга Фримена, который приглашал ее на ужин.
При других обстоятельствах она тут же позвонила бы ему и договорилась о встрече. Однако новое появление Чарли Гамильтона в ее жизни вывело Кейт из равновесия. Если она снова встретится с ним, ей конец. А он? То ли его по-настоящему тянет к ней, то ли он ведет какую-то игру?
Кейт решила неделю подождать. Скоро волнение, порожденное Каннским кинофестивалем, уляжется. Дождливое английское лето позаботится об этом.
Поэтому Кейт сосредоточилась на делах своего европейского бюро. Долгие разговоры с Аланом Бейкером убедили ее в том, что работы в Европе непочатый край. Она поняла главную ошибку, которую совершали руководители всех европейских бюро: они тратили все силы на выпуск еженедельного обзора местных событий.
«Мне заниматься им не обязательно. Алан делает свою колонку вполне профессионально. Зачем отнимать у него хлеб? Лучше сосредоточиться на больших материалах».
Идут слухи, что принцесса Монако Каролина вновь забеременела. Кейт просмотрела свои вырезки. В ее новом муже нет ничего примечательного. Зато интервью с ее первым супругом Филиппом Жюно будет сенсацией. Его Кейт поставила в начало списка.
Теперь о членах королевской семьи. Принцесса Мишель обогнала по популярности герцогиню Кентскую. Просматривая материалы, Кейт наткнулась на фотографию американской кинозвезды Ку Старка. Его она тоже внесла в список.
К концу недели она включила в рабочий план все заслуживающие внимания темы. Он оказался таким обширным, что Кейт имела работу на год вперед. Если ей удастся сделать хотя бы двадцать процентов из намеченного, она с лихвой оправдает свое пребывание на посту руководителя европейского бюро.
За работой Кейт совершенно забыла о Дуге Фримене, которому пришлось напомнить о себе телефонным звонком. Разговор вернул ее на землю. Господи, прошло уже две недели, а она ничего не знает о Чарли Гамильтоне. Правда, она надеялась, что он сам попытается с нею связаться, но, с другой стороны, понимала, что это нереально. Он уже сделал первый шаг к сближению. Теперь очередь за ней.
Она велела секретарше передать Дугу, что у нее совещание, и она свяжется с ним позже.
По другому аппарату Кейт набрала рабочий номер Чарли. Время игр закончилось. Когда трубку сняли, Кейт сначала растерялась, но тут же опомнилась: «Я Кейт Кеннеди, руководитель лондонского бюро «Нью-Йорк дейли ньюс», черт возьми, а не влюбленная школьница».
Она назвала секретарю Чарли свое полное имя и должность, но уверенности это ей не прибавило. Чарли не оказалось на месте, и сомнения, не раз посещавшие Кейт, тут же вернулись.