Любовь на вылет
Шрифт:
От мыслей меня отвлек стук в дверь, вошедшего я вот никак не ожидала увидеть. Мягкой крадущейся походкой Волк приближался к маленькой беззащитной мне. Мягкая улыбка и озорной блеск глаз не добавляли спокойствия в разворошенные эмоции.
— Прости, что так долго, — на покрывало легла огромная синяя роза, — знаю, что черными тебя не удивить, решил привести с собой маменькины.
— Красиво, — пальчиком поманила к себе безумно вкусно пахнущий цветок, — вот только, что ты забыл в закрытой части дворца? На сколько я знаю, гостям,
— Не забывай, я проходил здесь практику, — даритель вслед за подарком потянулся ко мне, — и никто не удосужился убрать мое разрешение на свободное перемещение по дворцу. У вас ужасный начальник караула, уволить его за такое мало. А если бы мою дорогую принцессу решился похитить страшный серый волк?
— Пока единственный волк, — ударила я по наглой руке, — незаконно находится на территории моей кровати.
— Не так уж и незаконно, — плавным движением два моих запястья были пойманы и заведены вверх, — моя будущая жена себя плохо чувствует, я же должен ей помочь.
— Тогда, что ты остальных не позвал? — теплые губы ласкали шею и ушко.
— Убью любого, — мягкий рык заставил мурашки пробежаться от корней волос до самого копчика.
— О, точно, — в распаленном мозге всплыла мысль, — как тебя хоть зовут-то?
— Что? — изумрудные глаза в шоке смотрели на меня. — Ты где была во время объявления? Вроде в зале сидела.
— Ну, — скромно отвела глаза, — на задницу Виктора пялилась.
— А почему не на мою? — меня ревностно вжали в матрац.
— Твоя плащом скрыта была, — решив не нарываться лишний раз, пошла на попятную, — и все же как?
— Александр, — с таким интимным придыханием.
А дальше я утонула в ласковом поцелуе, из головы вылетели все мысли сразу. Так и лежали, целуясь, я под одеялом, он сверху, испуганный Пух скакал рядом, пытаясь отвоевать хозяйку, которую и так не часто видел.
Оторвались мы друг от друга только, когда в легких стало не хватать воздуха, а губы болеть от поцелуев. Было до одурения хорошо, чувство комфорта и защищенности, от него просто веяло силой.
— А в кого ты превращаешься? — Александр, какое непривычное имя.
— Не поверишь, — мягко потянув, он заставил меня опереться на широкую грудь, — в ледяного волка, именно поэтому плащ и был в белом меху.
— А твоя семья? — поймав белый комок, начала причесывать пушистую шерстку.
— Отец — небесный волк, мать — светлая волчица, — он также попытался погладить Пуха, но получил укус и гневный взгляд черных глаз, — я же фактически позор двух семей, без дара и способностей, все, что у меня есть это сверх сила и вторая форма, только наличие звериной шкуры примирило всех с моим существованием.
— В смысле? — чуть повернув голову, заглянула в глаза.
— У одного на миллион пробуждается полная форма, — меня снова поцеловали в шейку, — остальные же могут только частично прикидываться. Но знаешь,
— Я и демон-то не до конца, — в голове снова всплыл разговор, — а ты меня в волчицы записываешь.
— О чем ты? — он с беспокойством смотрел на меня.
— Потом, — я отрицательно мотнула головой, — сам скоро узнаешь. Да, и тебе пора. Если узнают, что полночи ты провел у меня, будет скандал. И всем будет плевать, что еще неделю назад ты был одним из стражей замка.
— Ты знаешь, — меня поцеловали в нос, — мне безумно не хочется от тебя уходить, да и плевать мне, кто ты там есть, хоть нерфа.
— Уж поверь, не до такой степени все плохо, — отстранившись, я наблюдала, как он идет к двери.
— Люблю, — и все я снова осталась одна.
Откинувшись на нагретые оборотнем простыни, я тяжело вздохнула, где-то глубоко я понимала, что это неправильно и так не должно быть, но с другой было так приятно и тепло, а голубая роза так сладко пахла.
Зная, что ночью не усну, предпочла устроится у зеркала, размышляя о второй сущности. Нет, на самом деле это не было чем-то сверх трагичным и неприятным. Все же папа не простой оборванец, как его считают, а целый Герцог, так что теперь-то его начнут уважать, а если венец примет родителя, как законного короля, так вообще молится на него станут.
Мне же от таких мыслей вновь стало тревожно, успокаивало только одно: никто не мог предположить, когда моя вторая ипостась попросится наружу, а, следовательно, подстроить так же не могли.
Подойдя к большому зеркалу, представила, как вторая форма проявляется. И с ужасом осознала, я равноправно чувствую обе вторых сущности. А вот этот факт уже спокойствия не добавлял. Такой поворот означал, что я не просто смеска, я обладаю двумя полностью самостоятельными ипостасями, и, если постараюсь, смогу принимать комбинированную. Таких называли проклятыми. Их сущности были проклятием, почти все носители такой способности к сто пятидесятому юбилею были полными психами, а к двухсотлетию гибли.
Еще раз всмотревшись в зеркало, представила, как проявляется сущность серафима. В полном изумление я открыла рот.
Черные волосы за мгновение стали белоснежными, бирюзовые глаза еще ярче, горя в темноте, как у оборотней-кошек. Но больше всего поражали два белоснежных крыла. Я слышала, что не у всех чистокровных они имеют полный вид, да и вообще имеются. У меня же они были не только полными, но и похоже летать я на них тоже смогу. Каждое метра по два с половиной, и хорошо, что комната у меня большая. Попробовала ими пошевелить, и до детского восторга наблюдала, что неуклюже, но они меня слушаются.