Любовь начинается с постели
Шрифт:
Брать на слабо меня не надо. Брать на слабо меня пьяную не надо тем более! Растопырив пятерню, я буквально вцепилась в его достоинство. Глаза Андрея налились кровью, но, похоже, не только от боли. Его сильная руки подхватили меня, и через мгновение он уже был между моих ног, а в следующее — моя спина резко встретилась со стеной под натиском могучего мужского тела. Горячие губы накрыли мои, а после меня накрыло еще чем-то отдаленно знакомым и крайне похожим на инстинкт.
Картинка сменилась, и хвала Небу… Не было никакого желания вспоминать все те акробатические
Закусив губу, я пропищала в трубку:
— Алло…
— Уварова, какого хрена?! — раздался взбешенный голос из телефона.
Я тут же ощутила ускользающую земную твердь из-под ног. Адская пучина разверзлась подо мной, но я всеми силами старалась ухватиться за воздух ради спасения своей жалкой душонки.
— Соф, мне правда нет оправдания, я…я не знаю, как теперь смотреть тебе в глаза… я…
Пока я справлялась с задачей признайся-или-умри, подруга попрощалась с остатками терпения и почти кричала в трубку:
— Какие могут быть оправдания такому поступку лучшей подруги?! Это ведь была моя свадьба, а ты такое! А-а-а!
— Я была в стельку… Соф… прости, — слезы текли по моему лицу бесконтрольно. — Не знаю, как это вышло… Как я такое допустила вообще. А теперь я еще и не знаю, как мне все исправить…
— Что ты теперь исправишь, а? Мне второй раз свадьбу сыграть, чтоб ты на нее наконец явилась?
— А? — в недоумении спросила я. Что-то странное происходит или я не до конца протрезвела. — Соф, прости, а ты сейчас о чем?..
Почему мне сейчас на одно мгновение показалось, что жизнь не так уж и плоха? Это потому что я хуже/Я действительно сейчас порадовалась тому, что моя лучшая подруга теоретически могла и не знать о нашей с ее мужем ночи?
— Ох и правда, о чем, блин, я?! — рыча, выдохнула она, а я четко себе представила эти закатывающиеся от беспомощности в борьбе с человеческой тупостью глаза и судорожно запущенные в волосы пальцы. — Может, о том, что одна из моих лучших подруг продинамила меня в день самого важного события в моей жизни?!
— Продинамила? — окончательно затупила я. Ребят, а что вообще происходит? В какую камеру улыбаться?
— Где, твою мать, тебя носило?!
— Я… я напилась и потом…
— Нет, ну ты нормальный вообще человек или как? Нельзя было это сделать не на подходах к торжеству, а во время оного?!
— Да я не планировала, так вышло само. Это все Влад, ай, ну его сейчас не об этом… — и тут до меня окончательно дошло, что разгневана подруга не тем, что я провела ночь с ее мужем, а то, что так и не появилась на ее свадьбе. Моя трусливая душонка с облегчением выдохнула вслух, и уже спокойнее я произнесла: — Мне правда безумно жаль…
— Думаешь, я прощу тебя так просто? — сменив гнев на обиду, воззвала к моей совести она.
— Да я сама себя не прощу, а про тебя и думать боюсь… — призналась я, содрогаясь от воспоминаний о безумном
— Как-как. Как на всех свадьбах, где алкоголя больше, чем совести у людей. Все упились в хлам, будто вчера сухой закон отменили.
— А Андрей… Как он?
— Он первый и напился. Придурок. До сих пор, наверное, валяется в номере бездыханно.
— Ты вообще когда его в последний раз видела?..
— Вчера, когда еще? Его, как только Стас с Деном увели, так и не видела больше…
«Странно, он, наверное, мог быть пьян, но уж точно не пьянее меня, а я на ногах стояла твердо, даже если чуть под наклоном», — соображала я, пока Софка продолжала монолог Чацкого.
— Ой да сдался он мне! Пусть думает, как будет прощение вымаливать, пока трезвеет…
«Тут есть еще один человек, который полдня уже ломает голову над этим вопросом…» — безнадежно сказала я сама себе.
— Уварова, сегодня, так и быть, сжалюсь над тобой. Лечи больную головушку, но завтра жду тебя у нас.
Образы обнаженки из моего ночного приключения стали проявляться в памяти очень не вовремя. То и дело перед сознанием мелькали воспламененные страстью глаза, соблазняющие, приручающие, гипнотизирующие. Если бы не его кобелиный характер и не брак с Софкой, определенно этот мужчина мог быть следующим Владом для меня на долгие годы… Нет, он мог стать следующим Владом на долгие десятилетия, потому что такие породистые мужики явно не имеют срока годности, что в двадцать, что в семьдесят они сбиты из отборного тестостерона…
— … Алё, блин, Катерина! Выйди из темного царства, ну, — доносилось из трубки, а еще какие-то глухие звуки, будто Софка колотит мобильником о твердую поверхность, пытаясь привлечь мое внимание хоть как-нибудь.
— Да-да, я тут…
— Ага, тут, так же, как и вчера на моей свадьбе.
— Слушай, мне что-то совсем хреново, — ни разу не соврала я, почти плача. — Можно я потом позвоню, а?
— На твое несчастье, все твои «потом позвоню» я знаю вдоль и поперек. Никаких потом. Завтра жду или можешь забыть, что у тебя тридцать лет была самая снисходительная и понимающая подруга!
Мне ничего не оставалось, кроме как покорно согласиться. Пусть сейчас думает, что победила, а завтра я уж какую-нибудь золотуху придумаю, чтобы избежать встречи с ней и ее козлиной мужем. А в понедельник меня ждет двухнедельная командировка в Томск, даже если рейсы отменят из-за непогоды, пешком уйду. Мне правда очень надо, только бы не смотреть ей в глаза, пусть он сам во всем признается, пусть обвинит меня, что стал жертвой моего ловко спланированного и такого же коварного соблазна, пусть на меня повесят хоть дело Битцевского маньяка, но я отказываюсь признаваться в несмываемом грехе сама! О. Т. К. А. З. Ы. В. А. Ю. С. Ь!!! Хотя бы сегодня могу я не вставать грудью за этот чертов мир, а воспользоваться тактикой «сижу в кустах и жду героя»?