Любовь (не) делится на три
Шрифт:
— Ты эгоистичная скотина! С чего вдруг решил ценить то, что между нами было?! — цедит сквозь зубы, так чтобы никто, кроме меня не услышал.
— Знаю. Скотина — мягко сказано. Умоляю, останься! Подыграй мне и потом сможешь вонзить в спину нож. Пожалуйста… Федор Алексеевич не выдержит новости о том, что я так поступил… Нужно подготовить его и признаться осторожно.
— Тебя вообще не волнует мое мнение на этот счет?! — злится, сжимая кулачки. — Послушай. Тебе тоже выгодно остаться. Вполне возможно, что дед скажет что-то про наследство.
Вижу, как Аделина начинает думать, нахмурив брови. Она далеко не
— Знаешь что? Я сама себя обеспечиваю! И в вашей протекции не нуждаюсь! — вдруг выдает уже бывшая девушка и делает попытку сбежать. Но вовремя успеваю перехватить ее, чтобы прижать к стенке. Не дать возможности к отступлению. Пока мы не объявили о расставании — остаемся парой и точка. — Ты… Отпусти! — Дрожит, пугается. Смотрит большими глазами, красными от слез. Такая маленькая, хрупкая. Красивая. На мгновение жалею о том, что навсегда потеряю ее. Мы здорово сблизились за годы отношений и, отчасти именно эта близость убила нашу любовь. Если бы не вся эта ситуация… думаю, даже поцеловал бы Адель. Напоследок. Смял бы ее мягкие губы, чтобы навсегда запомнить их вкус… Странное желание, спонтанно возникшее к ней… К той, с которой все слишком ровно. Спокойно. Без огня. Но сейчас она как закипающий вулкан: позволю себя вольность и нарвусь на пощечину, точно знаю.
— Выслушай. Не торопись, — говорю как можно мягче. Но деланно спокойный тон лишь накаляет ее нервы, натягивает пружиной, которая вот-вот лопнет. Поэтому на всякий случай зажимаю ее запястья за спиной, отчего получаю возмущенный вздох и предупреждение: — Кроме рук у меня есть колени. И они очень хотят испытать на прочность твой пах! Отпусти! Иначе не ручаюсь за себя!
— Тише. Знаю, что ты достойна лучшего, чем я. Мы давно остыли друг к другу и наши отношения в любом случае не имели бы будущего. Но я прошу тебя, не оставляй меня вот так! Молю! На колени могу встать, хочешь?!
Демонстрируя покорность и серьезные намерения рискую и отпускаю ее руки. Затем становлюсь на колени. Мне плевать, что нас могут увидеть. Я здорово накосячил, а сейчас мне слишком нужна ее поддержка.
— Последний ужин, Аделина. Большего не прошу. Единственный вечер в кругу моей семьи. Так, будто бы мы все еще счастливы вместе. За это можешь попросить все что угодно. Я обещаю, что выполню любую твою просьбу. Клянусь.
3
Алелина
Игорь действительно встает передо мной на колени.
В мечтах я предполагала, что рано или поздно это случится. Но не при таких обстоятельствах! Ведь в этом положении принято доставать коробочку из кармашка, а не объявлять трагическим голосом:
— Последний ужин, Аделина. Большего не прошу. Единственный вечер в кругу моей семьи. Так, будто бы мы все еще счастливы вместе. За это можешь попросить все что угодно. Я обещаю, что выполню любую твою просьбу. Клянусь.
Думаю, его слова будут долго звенеть в ушах, напоминая этот день, не заладившийся с утра.
Все происходящее похоже на глупый розыгрыш. Жду, что из-за угла выскочат веселые люди с шариками
Но никто не выскакивает. Только Федор Алексеевич, покидая уборную, расплывается в довольной улыбке. Он, конечно, заметил, как смотрит на меня его внук, стоя на коленях. Позор. Теперь и он будет думать, что мы решили пожениться. Его мягкий взгляд, доброта ко мне и внимание… Помощь нашей семье. Нет, я не могу так просто сбежать.
— Ладно. Но это будет действительно последний ужин. Ты не будешь просить меня сопроводить на прием, концерт или деловую встречу. Никаких одолжений, семейных праздников. И деду скажешь сам… я не желаю его ранить.
— Обещаю! — Гоша расплывается в счастливой улыбке. — Знал, что ты лучшая!
— Но это не помешало искать чего-то на стороне, — слетает с языка. Слишком горько. Пожалев о сказанном, поспешно отвожу взгляд. Близость этого человека теперь невыносима.
— Боже… Адель… Не думал, что ты все еще любишь меня, — Игорь выглядит растерянным. Но можно ли верить его эмоциям после того, как он скрывал любовницу?
— Теперь уже нет. Все в порядке. Идем, нас ждут.
— Спасибо. Даже не представляешь, как это важно для меня.
— Делаю так ради спокойствия твоего дедушки. И в последнюю очередь для тебя, — холодно чеканю.
— Хорошо, понимаю.
— И не забудь, что ты обещал мне одно желание.
— Да, конечно. Могу расписаться кровью, если тебе недостаточно моего слова.
— Это не понадобится. Оставь кровушку при себе. Уверена, твоя новая пассия с удовольствием ее тебе подпортит, — стерва внутри так и лезет наружу. Слишком больно принимать факт, что тебе предпочли другую. Чем она лучше?! Может быть, надевает более выгодные наряды? Имеет внешность приятнее моей? Тщательнее наносит макияж? Готовится к встрече, целый день проводя в салоне красоты?! Такая «идеальная женщина» по словам психолога Вадима.
Бросаю мимолетный взгляд на зеркальную поверхность стены. Мой вид далек от образа куколки — содержанки. Отчасти потому что я не считаю себя «цветком в оранжерее», как многие богатые девушки. В этом моя сила, но это же моя слабость.
— И что же ты попросишь в качестве платы? — Игорь отрывает от мыслей. — Если вопрос денег, то не переживай. В любом случае я не оставлю тебя без поддержки. Даже если он передаст все мне, ты получишь компенсацию за моральный ущерб.
— Спасибо за заботу, но свое желание я озвучу это после ужина.
— Как хочешь, — пожимает плечами и протягивает руку. — Давай. Играть так до конца.
Стараюсь идти уверенно. Мне нечего бояться — семья Игоря хорошо относится ко мне, особенно дед. Так что вряд ли меня осудят. Тем более что правда на моей стороне.
За столом все. Удивительно, но пришла даже старшая сестра с мужем и ребенком. Видно, сегодня будет вечер откровений, раз Федор Алексеевич собрал всех.
Игорь галантно отодвигает для меня стул, и я украдкой бросаю на него взгляд. Этот мужчина достаточно красив. Идеально уложенные темные волосы, смуглая кожа, брутальная щетина и правильные черты лица, которые я нахожу, нет, находила привлекательными. Восточный типаж, как видно, привлекает не только меня…