Любовь не игрушка

Григ Кристин

За всю ту долгую, неистовую ночь он ни разу не вспомнил о презервативе. Какое безумие, какая безответственность, как на него не похоже! В ту ночь он потерял голову, опьяненный Глэдис. Да и она вела себя под стать ему. И вот теперь ее тошнит, она теряет сознание, и она побывала на приеме у гинеколога.

Возможно, Глэдис принимала таблетки. Возможно, у него разыгралось воображение. А возможно, настало время задать вопрос-другой.

Мартин глубоко и прерывисто вздохнул. Затем потянулся к телефону.

Сон

медленно отступал.

Глэдис лежала на диване в гостиной. За окном уже сгустились сумерки, но кто-то включил настольную лампу.

Кто-то? Мартин!

Он восседал в кресле в нескольких футах от нее. Четко очерченный, словно изваянный из гранита профиль, губы крепко сжаты…

— Как себя чувствуешь?

Глэдис осторожно сглотнула. Желудок недовольно заурчал, но с места не стронулся.

— Гораздо лучше… — Она села, отбросила плед и спустила ноги на пол. — Спасибо за все, но караулить меня абсолютно незачем. — Гость молчал; гнетущая тишина вдруг показалась зловещей. Что-то произошло, и Глэдис это чувствовала. — А который сейчас час, собственно? — спросила Глэдис с напускной веселостью. — Должно быть, я проспала все на свете!

— Когда ты собиралась поставить меня в известность?

Сердце беспомощно забилось, затем словно остановилось.

— О чем?

Глэдис встала, Мартин последовал ее примеру и шагнул к ней. Куда подевались туфли? Какой он высокий! На мгновение молодая женщина оробела: Мартин глядел на нее сверху вниз и взгляд этот не сулил ничего доброго.

— Или, может быть, ты задумала утаить от меня потрясающую новость? — В голосе его звучал вызов. — Ты этого хотела?

— Не понимаю, о чем ты, — отозвалась Глэдис, глядя в сторону. — И, знаешь, я не в настроении разгадывать загадки.

— А я, — парировал он, опуская тяжелую ладонь на ее плечо, — не в настроении слушать ложь.

— Тебе лучше уйти!

— Ты беременна! — объявил Мартин.

Беременна. Беременна! Слово эхом отдалось в комнате.

— Не понимаю, о чем ты…

— Ты повторяешься. Я бы посоветовал тебе сказать правду.

Глэдис сбросила с плеча его руку и указала на дверь.

— А я бы посоветовала тебе убраться восвояси.

— Это мой ребенок?

— Твой?.. — Она засунула руки в карманы. — Никакого ребенка нет. Не знаю, с чего ты взял, но…

— Сколько еще мужчин перебывало у тебя на той неделе, помимо меня?

— Пошел вон, черт тебя дери!

— Еще раз спрашиваю: это мой ребенок?

Глэдис беспомощно глядела на него, нежные губы дрожали. «Нет, не твой! — хотелось ей выкрикнуть. — На той неделе у меня был десяток подобных свиданий. Сто! Тысяча!»

— Отвечай! — Мартин грубо встряхнул ее за плечи. — Мой?

Но как можно лгать, когда речь идет о самом важном?

— Да, — прошептала она. — Да, это твой ребенок.

Фагерст надолго замолчал. Затем кивком головы указал на диван.

— Сядь, Глэдис.

Она подняла взгляд, и глаза их встретились. Задрожав, Глэдис шагнула назад, споткнулась и рухнула на подушки, словно тряпичная кукла.

— Как… как ты узнал?..

Скривив губы, он полез в карман, извлек на свет крохотный белый прямоугольник и бросил ей на колени. Глэдис потрясенно уставилась на карточку. Визитка доктора Карлтон!

— Она тебе сказала? Доктор Карлтон сказала тебе все? Как она посмела! Она…

— Доктор Карлтон ничего мне не сказала. — Мартин презрительно улыбнулся. — Но я узнал все, что нужно.

— Не понимаю…

— Визитка выпала у тебя из кармана. Я позвонил в офис к этой Карлтон. Назвался твоим другом, сказал, что весьма обеспокоен твоим здоровьем, и секретарша тут же соединила меня.

Глэдис вспыхнула, оценив двусмысленность подобного заявления. От глаз Мартина это не укрылось.

— Очевидно, твой лечащий врач сделала те же самые выводы. И поступила очень тактично. Она подтвердила только то, что ты ее пациентка. Сказала, что не имеет права распространяться о состоянии твоего здоровья и что мне лучше переговорить с тобой напрямую. Затем повесила трубку.

Глэдис побелела как полотно.

— Так, значит… значит, ты не знал! Ты солгал мне! Обманом вытянул у меня признание…

— Я сопоставил факты, вот и все, потом задал вопрос, а ты на него ответила.

— Это не было вопросом! Ты сказал, что знаешь о моем… о моей…

— Я спросил, мой ли это ребенок. — Фагерст резко подался вперед, склонился над жертвой и пригвоздил ее к месту грозным взглядом. — Мой ребенок, черт тебя дери! Что ты задумала? Отдать малыша на усыновление? Сделать аборт?

— Нет! — выкрикнула она и в то же самое мгновение поняла, что сказала чистую правду. Она не сможет убить живую искорку, что затеплилась внутри нее. Она хочет ребенка, хочет всем сердцем, всей душой, хочет с того самого момента, когда доктор подтвердила беременность! — Нет, — прошептала Глэдис, не сводя с собеседника глаз. — Ничего подобного я не сделаю. У меня будет ребенок.

— «Будет ребенок»? — ехидно передразнил Мартин. — Речь идет не о щенке и не о котенке. Как ты его станешь растить? Как ты его воспитаешь одна?

— Современные женщины на многое способны — ты просто не поверишь! Мы, знаешь ли, умеем не только рожать детей, но еще и воспитывать их.

— В твоей разгульной жизни ребенку не место!

— Ты ровным счетом ничего не знаешь о моей жизни!

— Зато знаю, что женщина, готовая переспать с первым встречным, не достойна быть матерью моего наследника!

Глэдис решительно оттолкнула его от себя.

— Ах ты, лицемерный сукин сын! Да кто ты такой, чтобы судить меня? Будь добр, окажи услугу, а? Убирайся отсюда! Уходи из моей жизни! Не хочу тебя больше видеть!