Любовь не картошка!
Шрифт:
– Чего?
– Поезд… поезд… - я никак не могла выговорить трясущимися губами, что мне нужно, - Он когда прибывает, на какой путь?
– голос еле-еле слушался меня, слезы готовы были опять брызнуть из глаз.
– Маша, - лениво спросила кассирша селектор.
– Поезд номер… не опаздывает? А? Через полчаса будет? Да тут спрашивают… А путь? Объявишь? Ну ладно, - и ко мне, прикрыв ладонью зевоту.
– Идите на перрон, тут не слышно.
Я успокоилась, вздохнула: славу Богу, не переться через мост. И повеселела. Однако, выйдя на перрон, вскоре вновь впала в уныние и даже панику - минуты бежали, а поезда не было. Уж и по расписанию время минуло, и то, на сколько поезд опаздывает - тоже, а поезда всё не было. Тут я узрела
– Господи!
– взмолилась я, вконец измучившись душевно и физически.
– Да что же это такое? Что я за дурёха такая?
– я плакала и молилась, тряслась от страха, а поезда так и не было!..
И я опять загремела вниз, опять застучала в кассу:
– Девушка, милая, - возопила, - ну где же поезд? Может, его по другому пути направили?
– хорошенькое зрелище, видимо, представляла моя физиономия с безумно вытаращенными глазами, если «девушка» лет пятидесяти тут же ухватилась за селектор:
– Маша, ну этот, куда ты его пускаешь? По первому? Точно? Смотри, не перепутай стрелки, по первому пускай!
– и ко мне.
– Идите на перрон, поезд уже на подходе, у семафора.
Я вновь вылетела на перрон, в след мне смотрели какие-то алкаши - чего, дескать, мечется, спать не дает. Один даже за мной выполз - такая преотвратная избитая морда. «Господи, - подумала я равнодушно, - да пусть всё заберёт, мне домой надо, лишь бы папку с документами оставил!» - а сердце прыгало мячиком в груди: на перроне-то по-прежнему пусто. Алкаш завернул за угол здания, и я услышала журчание. Потом он выбрел из темноты и, не глядя на меня, затрусил к дверям. И в этот момент вдали засияли прожектора подходящего поезда! Сердце мое перепуганное замерло: не по второму ли пути пойдет поезд? Нет, всё нормально - по первому. И я понеслась туда, где, как предполагала, должен остановиться мой вагон. А он, зараза, потянулся дальше, и следом за желанными дверями бежала я, приговаривая под скрип тормозов:
– Ой, батюшки, ой, матушки, да что же это такое, помоги мне, Господи!..
Поезд остановился, я добежала до двери и забарабанила по ней: услышьте, сонные тетери! Поезд тронется, а я останусь на перроне!! Ну же!!!
Из соседнего вагона кто-то выглянул:
– Вам какой вагон?
– Да шестой!
– завопила я, радуясь человеческому голосу и одновременно пугаясь, что вот пока проводник лясы точит, поезд мне только хвостом махнет.
Проводник примчался ко мне, извиняясь, сказал:
– Я на два вагона - один. Сейчас, сейчас… - бормотал он, пытаясь открыть подъёмную площадку.
– Тут, извините, я немного углем присыпал, сейчас открою.
А я приплясывала на перроне и приговаривала:
– Ой, батюшки, ой, скорее…
Проводник поддался моей панике, начал дергать площадку, но её заклинило накрепко, и тогда я, приходя в себя, закричала.
– Да возьмите же скорее сумку, - и начала смётывать ему в руки свою поклажу - откуда только силы взялись. Затем взлетела на площадку сама, не обращая внимания на уголь. И надо сказать - проделала это довольно ловко, несмотря на тяжесть шубы - так подстрекнула боязнь остаться в Ожерелье. И едва оказалась в вагоне, тронулся в путь и поезд, словно машинист ожидал этого момента, а может, и правда ждал. А мои силы тут же иссякли, стала я какой-то тряпичной - вот-вот грохнусь в обморок.
– Ой-ой-ой… - лепетала, стоя перед проводником.
– Ой, мамочка, я думала, что никогда уж вас не дождусь… - и сбивчиво начала рассказывать, почему оказалась в Ожерелье.
Проводник,
Кошмарная ночь с её пробежками по мосту и прочей нервотрёпкой так измотала меня, что я спала беспробудно и бездвижно на правом боку несколько часов. А когда разлепила глаза, то сразу же наткнулась на лукавый взгляд незнакомой и довольно симпатичной личности мужского пола, смотревшей на меня с верхней полки. Несмотря на то, что незнакомец лежал, подпирая голову рукой, волосы его были в прекрасном состоянии, словно только что уложены в парикмахерской - тёмные, волнистые, правда, слегка тронутые сединой на висках, но эти серебряные паутинки совсем его не портили. Взгляд таинственно мерцал под красивыми ровными бровями, излучая непонятное и волнующее обаяние. И этот взгляд с первых секунд так заворожил меня, что сердце моё сделало секундную паузу - замерло.
– Добрый день, - улыбнулась личность ослепительной белозубой улыбкой.
– Вернее - вечер, - и мужчина скосил глаза на вагонное окно, куда машинально взглянула и я - там уже голубели сумерки. А мужчина ухмыльнулся и со сдержанным ехидством произнес.
– Вам, наверное, никогда снотворное не требуется?
Я хотела ответить ему должным образом, но вспомнила, что после пробуждения у меня довольно встрёпанный вид: волосы торчком, глаза наверняка припухшие - я такое нелепое отражение каждое утро вижу в зеркале. А теперь увидела себя его глазами и тихо запаниковала: ничего себе видик! И мне стало немного неловко. Но этот тип так беззастенчиво на меня пялился (хоть бы из воспитанности отвернулся!), да к тому же ехидничал, дескать, я спать здорова, что, рассердившись на себя за секундную слабость, огрызнулась:
– Не требуется! А вот вам бы в самый раз, чтобы помолчать.
Мужчина не обиделся, наоборот миролюбиво осведомился:
– Проводник чай предлагал. Вам заказать?
– Вы бы лучше вышли из купе - мне надо переодеться, - сердито скомандовала я, оставив его информацию без внимания.
Попутчик с готовностью соскользнул вниз, и мне со своего ложа показалось, что головой он подпирает потолок.
«Ого!
– удивилась я.
– Ну и рост!»
Он вышел из купе, а я быстренько вскочила, стряхнула со своей «вагонной пижамы» - тренировочного костюма - пыль, причесалась и лихорадочно принялась прихорашиваться: помассировала веки, щеки, подкрасила слегка губы, словом, когда попутчик, деликатно постучав, открыл дверь купе, я выглядела вполне прилично для только что проснувшегося человека.
Попутчик держал в руках четыре стакана в подстаканниках, и если б над ними не вился парок, я подумала бы, что стаканы пустые. Я окинула быстрым взглядом статную высокую фигуру, и сердце мое вновь замерло на миг: мужичок - настоящий красавец и вполне в моем вкусе. Однако, ничем не выдав восхищения, я скользнула в коридор, чтобы довершить свой туалет в другом месте.
Вернувшись и увидев на столике по-прежнему прозрачные стаканы, я съязвила:
– На чай денег не хватило?
– Нет, что вы!
– отреагировал он совершенно спокойно на мою подковырку.
– Просто там такой чай, похожий на… - он из деликатности не продолжил фразу, зато в уме довершила её я.
– У меня есть прекрасный чай в пакетиках и кофе, и если хотите, могу поделиться с вами, - попутчик улыбнулся открыто и доброжелательно, снял с верхней полки дорожную сумку, покопался там и достал чай, кофе, нераспечатанную коробку конфет, крупный лимон.