Любовь - не сахар, сахар - не любовь
Шрифт:
– Я хоть ворожить и не умею, - хихикнула лжеколдунья, - но факультет психиатрии с отличием закончила. И не моя вина, что наше население больше верит в заклятия и привороты, чем в элементарные законы психологии. Перед тем как браться за ваше дело, я подробно-подробно все выспросила и про тебя, и про того парня. И поставила сумасшедшей невесте конкретные условия. Во-первых, никаких цивильных курортов, только дикая натура. Во-вторых, самоустраняться и чаще оставлять вас наедине. В-третьих… Впрочем, больше ничего и не понадобилось. Природа взяла свое. Парень этот изначально
– А если бы вы просчитались?
– спросила я оторопело.
– Мой вариант беспроигрышный, - беззаботно парировала ведьма.
– Tertium non datur [2] . Если бы он на тебя не повелся, Линда решила бы, что его любовь абсолютная и никакие испытания ей не страшны. Так?
– Нет, тут что-то не так, - засомневалась я.
– Я же долго в него не влюблялась. А потом нас точно отбросило друг от дружки.
– Не влюблялась ты потому, что порядочная сильно, угрызениями совести маялась, за подругу переживала, вот и боролась изо всех сил. Ведь верно я угадала?
2
Третьего не дано; или - или (лат.).
– Верно, - повторила я огорошенно.
– А разрезало вас, когда Линда про ворожбу сказала. Кому приятно марионеткой себя почувствовать, узнать, что твои поступки - результат чужой воли. Человека всегда от такой информации воротит, без всяких заклятий.
– Выходит, не было никакого колдовства?
– Ну почему не было… - хитро прищурилась Карамазова.
– Было! Солнце - завораживающее, море - волшебное, любовь, вообще, штука колдовская. А потом, Феолент, такое странное зачарованное место, там издавна язычники богине любви поклонялись, жертвы ей приносили. И кто со скалы прыгнет…
– Но Линда утверждала: все это неправда! Никаких исторических доказательств не существует.
– Линда твоя и от любви сертификат качества требует. Не понимает, что любовь - как море, и жизнь - как море… То, что таится в его глубине, часто не видно глазу! И в путеводителях не указано, и в учебниках не написано, а оно есть все равно. Ты ведь тоже наверняка не раз себе говорила: «Это была не любовь!», а в глубине души все равно его любила. И сейчас любишь. Потому и на других смотреть не можешь.
– Что же теперь делать?
– жалобно пискнула я.
– А ничего, - развела руками психоаналитическая ведьма.
– Почему?
– А потому, что Шурик твой ко мне уже приходил, - растянула она губы в улыбке.
– Я ему все рассказала. Он, бедный, тоже руки заламывал: «Что теперь делать? Маша квартиру сменила, я ее найти не могу!» А я ему говорю: «Расслабься! Без всякого волшебства, как психолог, предсказываю - барышня твоя еще придет ко мне. Здесь ты ее и отыщешь, сердцем почувствуешь и примчишься…»
– А вдруг не почувствует?
– забеспокоилась я.
– Почувствует, - рассмеялась
– Мы на волшебство полагаться не будем, я ему сейчас на мобильный позвоню.
Я вышла из дома. Машина, стоявшая у подъезда, подмигнула мне фарами. Открыв дверцу, я села на переднее сиденье.
– Гав!
– приветствовали меня сзади.
– Это Семка?
– обрадовалась я.
– Как он вырос!
– Зато я совсем зачах, - довольно заныл Шурик. Но вид у него был самый цветущий и счастливый. Он смотрел на меня, как на седьмое чудо света, не отрывая глаз. По его круглому лицу растекалась радостная улыбка.
– Как ты быстро приехал…
– Знаешь, сердцем почувствовал…
Я иронично улыбнулась.
– Честное слово, - стал убеждать он.
– Звонок Иванны догнал меня уже по дороге.
– Я верю, верю…
– А знаешь, какой сегодня праздник?
– встрепенулся он вдруг.
– Черт, это же чудо, что мы с тобой встретились именно сегодня!
– Ну!
– подначила я его.
– 29 октября - международный день Черного моря!
– Ура!
– заорала я.
Он сгреб меня в охапку. И как тогда, на Феоленте, взрыв тепла пожаром разорвался в моем сумасшедшем от счастья животе.
И хриплый шалый голос капитана Флинта запел во всю свою луженую ликующую глотку…
И в беде, и в радости, и в горе
Только чуточку прищурь глаза, -
В флибустьерском, синем-синем море
Бригантина подымает паруса!
Иванна Карамазова сидела за письменным столом.
Небрежно подбрасывая парчовый тапочек на ноге, ведьма открыла ящик, помеченный буквой «П», и, с секунду порывшись в нем, вытащила из вороха фотографий две: паспортно-серьезного Шурика и растрепанную, разнеженную солнцем Машу на фоне морского побережья. В груди у них обоих была видна явственная, обожженная по краям дыра от иглы.
Подушка с большими цыганскими иголками лежала рядом. Неизвестно почему они были выкрашены в разные цвета: черный, синий, золотой, лиловый. Вздохнув, Иванна выбрала красную.
– Расколдуйте их, немедленно расколдуйте!
– глумливо проблеяла ведьма, явно пародируя манерные интонации Линды.
– Сейчас, разбежалась! Не научилась я еще расколдовывать. Так что, дорогие мои, живите-ка вы лучше долго и счастливо.
И, сложив фотографии лицом друг к другу, прищурясь, проткнула их насквозь ярко-алой иглой.
Новые истории
Волшебник