Любовь не терпит отлагательств
Шрифт:
Март выдался теплый и солнечный, но после снежного конца зимы по асфальту струились целые горные ручьи. Мои новые полусапожки на шпильке, к счастью, не промокли, но, думается, еще пара таких походов вброд – и они совсем расклеятся.
Настроение было просто великолепное. Приход весны и свет солнца всегда на меня так действуют. Я встала во дворике у ступенек нашего факультета, намереваясь покурить перед занятиями. Тем более, перед первой парой мне нужно заскочить на кафедру – а уж оттуда потом не вырвешься.
Сделав пару тяг, я увидела подъехавшую
Я смотрела немое кино, где Глеб присоединился к их шествию и весело заговорил с ними, больше распыляя свое мастерство пик-апа на блондинку, очень милую с виду. Она очень стеснялась и смущалась, краснела, не зная, что сказать. Она напомнила мне мое собственное поведение на первом курсе: я так же не умела общаться с парнями. Зато я занимала пост старосты и быстро научилась не только с ними говорить, но и помыкать ими.
Наконец, Казанова вернулся ко мне.
– Здорово, Ириш! – весело поздоровался он. – Ты что одна? Где Мара?
– Загрипповала, - просто ответила я, подкуривая вторую сигарету. – Кто это?
– Это? Моя девушка. Ася, - хихикнул он, как мне показалось, над именем.
– В самом деле? – я удивилась, поскольку он ни разу о ней не заговаривал прежде. – И как давно вы встречаетесь?
– С завтрашнего дня! – рассмеялся Глеб.
– Как так?
– Да так. Окручиваю пока. Она, прикинь, целка! На первом курсе учится. Воспитателем в садике хочет стать – смех! – веселился он, а мне ужасно не понравился его тон. – Вся такая чистенькая, скромненькая. Жеманничает, как монашка! Не могу дождаться, когда раскручу ее на секс.
– Это и все? – я осуждающе глянула на Глеба.
– Ну как все… Предварительно она в меня влюбится! – самодовольно ухмыльнулся приятель.
– Глеб, так нельзя. Она только жить начинает. А ты в этом году заканчиваешь университет. Ты представляешь, как ей будет тяжело? Первая любовь не должна быть отрицательным опытом!
– Да ну тебя!
– недовольно отмахнулся он. – Красивая ты девчонка, Ирка, но характер у тебя уж больно крутой! Тяжелый и строгий. Все у тебя должно быть правильно и под линеечку. Никаких зиг-загов. Разве не скучно так жить?
Я вздохнула:
– Я придерживаюсь такого образа жизни, чтобы чего-то в жизни добиться. А ты типичный представитель мужского пола: захотел что-то – взял. И не задумываешься о последствиях для других людей. У тебя так никогда нормальных отношений не будет, а женщины рядом с тобой будут только страдать.
– Да кого это волнует?! Я не нагулялся еще. Мне двадцать три года, а ты мне паришь чушь о серьезных отношениях! Еще скажи, что если я ее трахну, должен буду непременно на ней жениться… - возмутился Глеб. – У меня каждый день новая телка, и ни одна еще не жаловалась на то, что нас связывал только секс!..
– Это «телки»! А девочку ты бы лучше оставил в покое.
– Да ладно, ладно! – Глеб примирительно приобнял меня за плечи. – Я скажу так: я не собираюсь ее сразу же бросать, устроит? Возможно,
Мы стали подниматься по ступенькам внутрь здания.
Если начистоту, то меня не слишком устраивало. Но что мне еще оставалось? Я ему не мать, чтобы указывать, как жить. Однако… Я представила себя перепуганной первокурсницей и как бы я себя чувствовала, если бы на меня положил глаз студент пятого курса. Он казался бы мне взрослым и искушенным во всех сферах жизни мужчиной. Это для меня Глеб всего лишь парень – со своими слабостями и сомнениями. У нас-то всего два года разницы и твердый дружеский стаж.
«Пожалуй, Глеб не виноват», - сменила я гнев на милость, даже немного его пожалев.
– «В конце концов, он ничем не отличается от своих одногодок, да и вообще мужчин. Авось выйдет когда-нибудь и из него что-нибудь путевое».
Вечером я села за компьютер, намереваясь скачать реферат. Нет-нет, я не упрощаю себе жизнь, сдавая готовые работы, распечатанные прямо с сайта. Я обязательно обрабатываю найденный материал, добавляю много своего и исследую любой вопрос филологии. Но интернет избавил меня от необходимости торчать в библиотеке, - разве не приятно?
Из соседней комнаты доносился Маришкин кашель. Я принесла ей чай, мед, малиновое и смородиновое варенье и таблетки.
– Горло кусучим шарфом повязывать будем?
– улыбнулась я.
– Нет уж. А ты решила мне стать родной матерью?
– Нет, к этому я еще не готова. Ты что, целый день телевизор смотришь? – кивком головы я указала на небольшую плазму на стене, мерцавшую сценой какой-то мелодрамы.
– Ну да. А что еще делать больному человеку?
– Давай-ка я лучше молока тебе разогрею, и ты спать ляжешь. А то ты еще долго будешь так выздоравливать.
– Ладно, фильм досмотрю, и буду спать. Только лучше сделай глинтвейн, чем молоко.
Я пожала плечами:
– Без проблем. А пока ешь мед.
Я отнесла грязную тарелку от яичницы на кухню и услышала сигнал вызова по скайпу.
Я села за компьютер и увидела веселое личико Любаши.
В Москве она живет уже почти два года, но связи мы не теряем: общаемся через интернет не реже раза в неделю.
– Как дела? – заверещала она.
– Да ничего, не жалуюсь, - ответила я. Как-то само по себе получается, что она всегда вызывает у меня улыбку. – Учеба в разгаре. Как раз реферат готовлю – в понедельник надо сдать. А по вечерам над учебниками чахну.
– С ума сойти! – засмеялась Любонька. – Я так рада, что уже не учусь – я терпеть не могла ни школу, ни училище.
– Каждому свое, - сказала я, откусывая кусок бутерброда. – Я к поглощению больших объемов информации привычна. Мне не в напряг. Как Москва?
– Стоит, куда ж она денется? – засмеялась Люба. – А вот Виталик получил повышение!
– Вот здорово! – обрадовалась я.
– Он теперь главный менеджер, представляешь?
– Молодец! – искренне восклицала я. – Путь к директору компьютерной фирмы долог и тернист.