Любовь не знает законов
Шрифт:
— Ты не доел свое мороженое, Саймон… — крикнула одна из них, но было уже поздно — победа Эмили была для всех очевидна.
Они уже подъезжали к «Лесистому кряжу», когда Саймон притормозил и, остановив автомобиль в полусотне метров от особняка, повернулся к Эмили.
— Давай больше никогда этого не делать. Я знаю, ты хочешь помочь мне, Эмили, но считаю, что теперь все получили необходимую информацию. Представление окончено. В дальнейшем будем считать, что ты была нанята главным образом для того, чтобы помочь мне довести до конца вечеринку. Откровенно
Но на следующее утро Эмили опять ничего не было ясно. Она понимала только то, что полностью теряет разум каждый раз, когда Саймон прикасается к ней. И теперь она знает: ее сердце безнадежно потеряно. Она влюблена в Саймона, хотя прекрасно понимает, что у этого чувства нет будущего. Интуиция толкнула Эмили на сцену во время злосчастного аукциона, но не следовало приезжать сюда… Дело не в Саймоне или в его чувствах. Он с самого начала держался с ней на расстоянии. Это она, Эмили, не сумела защитить свое сердце от мужчины, который заставлял ее смеяться днем и втихомолку плакать по ночам.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Подставив лицо ярким лучам солнца, Саймон сидел на скамейке. В одной руке он держал деревянный брусок из кедра, в другой — нож. Запах свежескошенной травы щекотал ему ноздри, но он был далек от того, чтобы наслаждаться запахами и пейзажем.
Саймон методично обрабатывал поверхность бруска, его нож беспрестанно двигался, и на траву сыпались стружки. Саймон кипел от злости на себя.
Зачем он впутал Эмили в свою жизнь? Зачем вообще поехал на тот проклятый аукцион?
Но Саймон слишком хорошо знал истинную причину. Ведь впервые в своей жизни он почувствовал себя одиноким, по-настоящему одиноким. Делла всегда была его самым близким другом, а теперь он терял и ее… Саймон опасался, что в своем одиночестве станет чем-то похож на отца, ослабеет душой и совершит то, чего никогда в жизни не делал: позволит женщине поверить, что он способен к постоянству.
«Итак, ты использовал Эмили как щит. Ты позволил себе думать, что это игра, зная, что ее прежние знакомые обижали ее», — думал он, а сам изнемогал от желания. Этим утром Саймон проснулся с чувством, что может умереть, если не увидит ее немедленно. Эмили, несомненно, тоже влечет к нему, но она не играет в его игры и не хочет быть к нему привязанной. Ему следует поблагодарить ее за это, потому что все равно в скором времени у него появится следующая женщина. В его мире все делается именно так.
Он хотел вернуться к своему старому образу жизни и к своим прежним мыслям. «Надо заказать билет на рейс в Париж и убраться от Эмили подальше, а то еще, не ровен час, причиню ей боль, — подумал он и решил: — Улечу сразу после вечеринки».
Новая встреча, новое лицо — и все забудется.
Наконец Эмили нашла Саймона, вырезавшего перочинным ножом нечто бесформенное из деревянного бруска; погруженного в себя, с угрюмым выражением лица. Она была почти уверена, что он не услышал ее приближения, но заметила, как его пальцы сжали нож, когда он встрепенулся и поглядел на нее.
— Я только что от твоей тети, — мягко сказала Эмили, полная решительности продолжить. Легко. Дружелюбно. Так же, как и начала. А что ей еще остается после всего, что уже случилось? — Я достала Делле несколько книг, которые, думаю, ей должны понравиться. Чтение всегда помогало мне забыться, когда я грустила.
— Ты в последнее время много читала?
Она не сумела сдержать улыбку.
— Конечно. Я учительница, Саймон, и читаю не только когда мне грустно. И не нужно смотреть на меня так воинственно, ладно?
В глазах Саймона появилась легкая улыбка.
— Мои подруги изрядно повеселились, одевая меня, как куклу. — Опустив глаза, она скептически посмотрела на коротенькое голубое платье, идеально на ней сидевшее.
— Ты выглядишь великолепно… — хрипло отозвался он.
— Кажется, мне тоже больше нравится такой стиль одежды, — выговорила она. — Мои другие вещи тоже милые, и я берегу их для школы, но думаю, что надевала их главным образом потому, что они делали меня… незаметной. Я же хочу быть такой, какая есть.
— Эмили… ты никогда не была незаметной, — нежно проговорил Саймон.
— Я… я пришла, чтобы сказать тебе… Думаю, Делла догадывается, что ты устраиваешь вечеринку именно для нее, — сказала Эмили, переводя разговор в безопасное русло.
Саймон вымученно улыбнулся.
— Да, это важно…
— Конечно. Она же не глупая, и от нее ничего нельзя утаить.
— Она что, знает обо всех, кто придет?
— Надеюсь, нет. Я не уверена, что ей много известно о вечеринке, затеваемой в ее честь. Люди болтают, от них она и набралась слухов.
Саймон поднялся и сделал шаг навстречу, затем остановился.
Эмили задыхалась, но заставила себя не закрывать глаза, ожидая его поцелуя. Нет, больше он не поцелует ее. Никогда. Даже если они оба желают этого.
— Часто ты этим занимаешься? — нежно спросила она. — Я имею в виду, вырезаешь. — Могла ли она сейчас быть более докучливой и… скучной? Нет, вероятно, нет. Но этот нелепый вопрос еще мог погасить пожар в их телах.
Он показал ей изрезанный ножом брусок.
— Это… работа по дереву… в конце концов, я все-таки из рода Кантреллов…
— Ну да, ведь твоя компания производит мебель. Но я не представляла, что ты умеешь вырезать такие вещицы. — Она протянула руку к шероховатому, скверно отесанному куску дерева.
Саймон вздохнул, но так и не положил свою поделку ей на ладонь.
— Я в этом деле настоящий дилетант. Но у нас есть мастер-резчик, Эван Пэкстон, так вот он, бесспорно, талантлив.
— Могу я его увидеть?