Любовь, обман и бриллианты

Витальев Сергей

Мы остановились возле моего подъезда, когда часы показывали уже половину десятого вечера. Как прошел этот день, я и не заметил.

— Так ты подумаешь? — не дала она мне узнать подробности своего аморального образа жизни.

— Обязательно. Зайдешь на чашку чая, кофе?

— Вот видишь, ты уже сам приглашаешь меня в гости. Спасибо. Может, в другой раз — сегодня я что-то устала.

— Ну тогда до свидания, — выбрался я из машины.

— Пока, — улыбнулась мне Ольга на прощание, и машина тронулась с места, а я отправился к себе домой, подозревая, что клиент с деньгами, наверняка, не ждет меня у дверей.

Как

я и догадался, клиента не было. Не было ни клиента, ни денег, ничего. Сначала я хотел усесться за работу, но дело не пошло. Эта кладоискательница совсем выбила меня из колеи. Я немного подумал, осмыслил прошедший день, пришел к выводу, что за сутки с небольшим моего знакомства с этой девицей я о ней толком так ничего и не узнал, и решил пораньше завалиться спать.

Моим грандиозным планам сбыться было не суждено, поскольку их нарушил звонок в дверь. Похоже, как начался этот несуразный денек, так он и закончится. Я нехотя поплелся открывать, не подозревая даже, что день для меня еще совсем не закончился и основное веселье впереди…

3

На пороге стояла она. Та, с которой мы так тепло распрощались каких-то двадцать минут назад, вернулась. Мое сердце учащенно забилось, и я понял, что она влюблена в меня окончательно и бесповоротно и не может расстаться даже на час. Что ж я готов был ответить тем же и незамедлительно заняться ее перевоспитанием, согласно моим требованиям.

— Шурик, ко мне пристают какие-то мерзавцы, — выпалила Ольга, и только тут я заметил встревоженное, даже испуганное выражение ее личика.

— Где эти негодяи? Я сейчас достану пулемет и разнесу их в клочья.

— Ко мне, правда, пристают! — нервно выкрикнула девушка, и из ее дальнейших, довольно сумбурных объяснений, я понял, что возле ее подъезда к ней прицепились «два ужасных типа», которые предлагали с ними «покататься». Ей удалось, благодаря вмешательству прохожих, отбиться, и она поехала ко мне.

Что мне оставалось делать? Разумеется, я был растроган тем, что оказался защитником моей новой знакомой, и, как всякий порядочный джентльмен, предложил даме переночевать у меня. В ответ на мое искреннее предложение дама капризно наморщила носик и заявила, что моя однокомнатная квартира, набитая разными железяками, — последнее место, где хотела бы видеть сны одинокая, порядочная, чистоплотная девушка. Меня покоробило такое отношение к моему жилищу. Я сказал, что, конечно, кровати с балдахином в моей скромной спальне нет, да и самой спальни, по большому счету, тоже нет, и если она желает устроиться на ночлег в более подходящем для нее будуаре, то ей нужно обратиться к кому-нибудь другому, а раз уж она пришла ко мне, то я могу предложить ей на выбор: либо диван со мной, можно в одежде, либо ванная без меня. Ольга потребовала, чтобы я проводил ее домой. Решив, что такой не в меру привередливой особе трудно угодить, я согласился.

В машине я посетовал на то, что не прихватил с собой ни бейсбольной биты, ни гири на веревочке, ни, на худой конец, завалящего кастета. Ольга же в ответ на мои слова заметила, что настоящий мужчина и голыми руками сможет разогнать пару мерзавцев. Мне, конечно, польстила ее уверенность, но я все же надеялся, что «мерзавцы» уже покинули окрестности ее дома в поисках других приключений. А может, они уже

нашли то, что искали, и давно сидят в камере. Пожалуй, это был бы наилучший выход для нас всех.

Больше ни о чем подумать я не успел: за считанные минуты мы добрались от моей Семеновской до Бауманской, и Ольга, остановив машину в переулке возле церквушки, заявила, что дальше мы пройдем пешком. Я удивился. Ольга пояснила, что она живет здесь недалеко — снимает квартиру.

Мы прошли немного до ее четырнадцатиэтажки и уже собирались войти в подъезд, как навстречу нам вышли два гражданина. По тому, как крепко Ольга вцепилась в мой рукав, я понял, что это те самые мерзавцы, которые оказались совсем не в камере, а вот они — перед нами.

— Смотри, Химик, она хахаля своего приволокла, — промолвил один из них, коротышка, что в длину, что в ширину, подстриженный ежиком.

Такого свалить с ног без специальной подготовки будет затруднительно. А у меня, увы, подготовки не было. Второй же субъект — высокий, худощавый, с руками, висящими почти до колен, по имени Химик — особой симпатии тоже почему-то не внушал.

Я подивился про себя, каким образом эти две противоположности нашли друг друга и что у них может быть общего и, решив ни в какие дискуссии не вступать, попытался пройти мимо, полностью их игнорируя. Взяв Ольгу за локоть, я двинулся вперед. Однако далеко уйти у меня не получилось.

Кубический коротышка схватил меня за руку и стал ее выворачивать, а долговязый длиннорукий облюбовал Ольгу. Между нами завязалась возня.

Я почувствовал, что коротышке удалось защелкнуть на моей руке невесть откуда взявшиеся наручники и изо всех сил пытался свободной рукой нанести ему как можно больший ущерб. С таким же успехом можно было бить в обшитую стену камеры сумасшедшего дома. Эффект тот же — мягко и непробиваемо. И, нанося своему противнику сокрушительные удары, которые, к сожалению, его не сокрушали, я краем глаза видел, как Ольга боролась за свою свободу и независимость.

Действовала она умело. Сначала притопнула ножкой. Длинный взвыл от боли и запрыгал на одной ноге, что и неудивительно — его жалкие кроссовки вряд ли могли устоять перед каблуком-шпилькой. Затем эта фурия с видом знатока ударила длинному коленом в самое уязвимое место, отчего тот схватился за ее рукав еще сильнее, не столько для того, чтобы удержать добычу, сколько для того, чтобы не упасть самому. Ольге удалось вывернуться, и в руке у длинного остался только ремешок от ее сумочки, она же не растерялась, полоснула по щеке жертвы коготками, оставляя кровавые следы, и высвободила свою собственность.

Коротышка в это время пустил в ход тяжелую артиллерию — свои кулаки, и я получил сильный удар в скулу. Я попытался ответить тем же, но вдруг раздался выстрел и я оторопел. Мой противник оторопел еще больше и выпустил меня. Я увидел Ольгу, направившую пистолет на коротышку и кричавшую, чтобы он меня отпустил. Я схватил ее за руку, и мы бросились почему-то не к ней домой, а назад, к машине. Пара человек, появившихся поблизости незадолго до окончания этой свары, не стали нас удерживать и молча расступились, а наши преследователи немного замешкались. Но, когда мы поворачивали за угол Ольгиного дома, я увидел, как прихрамывающий длинный заковылял к машине, а коротышка вроде бы увязался за нами.