Любовь очень зла
Шрифт:
— Сука, — заорал он. — Ненавижу…
Надо отдать должное Владимиру Павловичу, справился он с эмоциями довольно быстро, поднялся, с нездоровой бледностью на щеках, и четко, словно печатая шаг, заявил:
— Оставь себе эти деньги. Ты так хотела их, бедняжка. Боюсь только, тебе недолго придется наслаждаться ими. Я клянусь тебе, что сделаю все возможное и даже невозможное, чтобы засадить тебя в тюрьму. Тебя и твоего любовника. Когда окажешься за решеткой, пиши до востребования, возможно, я отвечу.
Он стремительно вышел
Я потерла лицо ладонью, таким образом пытаясь избавиться от назойливых мыслей. Допустим братец докажет, что мы с Сережей уже три месяца любовники. Ну и что? Этот факт не повод возобновлять расследование. А вот если он заставит усомниться в показаниях свидетелей… Что, если он все и подстроил?
Сначала нашел этих самых свидетелей, о чем не замедлил сообщить Сергею, а теперь их разоблачит? Вполне в духе Владимира Павловича. Может дать ему денег? Нет, это бесполезно. Уступив один раз, со спокойной жизнью можно проститься. Остается одно…
Я уткнулась лицом в спинку кресла, подтянув колени к животу, и горько заплакала. Мне хотелось оказаться за тысячи километров от этого места и ничего не знать об убийствах, шантаже и проклятых деньгах. Вот уж воистину права пословица: не в них счастье.
Понемногу я успокоилась, выпила чаю в кухне, прошлась по дому, проверяя все двери, взгляд мой наткнулся на телефонную трубку и я после некоторого колебания набрала номер Сергея.
— Лили, дорогая, я не решался тебе звонить. Думал, вдруг ты не одна. Как прошел день?
— Ужасно. У меня только что был брат мужа. Требовал денег.
— Пошли его к черту.
— Он знает о нас.
— Ну и что?
— Еще он знает о свидетелях.
— Я не понимаю…
— Он собирается доказать, что они подкуплены.
— Что ж, пусть докажет. Послушай, детка, я их не подкупал, ты тоже. Я не знаю, кто стоит за всем этим. Если кто-то серьезный, Владимира Павловича ждет сюрприз. Ты понимаешь, о чем я? Скорее всего, он быстро угомонится…
— Твои слова пугают больше его угроз. Сережа, я…
— Вот что, я сейчас приеду. Если мое существование для него уже не тайна, глупо прятаться.
— Нет, Сережа, я не хочу…
— Ты не хочешь меня видеть?
— Конечно я хочу тебя видеть, но…
— Я сейчас приеду.
Он приехал через двадцать минут, все это время я металась по гостиной, изводя себя сомнениями и укорами: мы теряем осторожность. Я ведь знаю, с Сережей встречаться нельзя, но мне было так одиноко, так жутко в этом огромном доме. В общем, когда он приехал, я встретила его со смешанным чувством беспокойства и радости. Не успела я закрыть за ним дверь, как он заключил меня в объятья.
— Я так тосковал по тебе, — шептал он, целуя меня. Я хотела остановить его, но не смогла вымолвить ни слова. Не помню, как мы оказались в моей спальной.
Лишь в два часа ночи мы спустились в кухню выпить кофе. Сергей решил остаться до утра, я пыталась возразить, но делала это без особой охоты и он, конечно, остался.
— Твой Владимир Павлович идиот, — сидя в халате моего мужа, сказал Сергей. — Что он добьется своими разоблачениями? В конце концов, у нас есть охранник, который сознался в убийстве.
— У Владимира Павловича большие возможности, он способен убедить кого надо, что следствие проводили без должной тщательности… Ко всему прочему я не верю, что мужа убил Данила, слишком все это глупо. Я разговаривала с Андреем, компаньоном Виктора, у них не было никаких дел с этим типом из налоговой полиции.
— Не ломай голову, скорее всего парень выдумал еще одно убийство, надеясь удрать во время следственного эксперимента, но ему не повезло и он погиб.
— Сережа, но ведь получается…
— Детка, доверься мне. Все будет хорошо.
— Что тебе известно? — насторожилась я.
— Что ты имеешь ввиду? — удивленно поднял брови Сергей.
— Ты… ты так спокоен, а между тем люди, убедившие Данилу взять на себя это убийство…
— Да ты с ума сошла, — воскликнул он, но тут же смягчил сказанное улыбкой:
— Детка, единственное мое желание оградить тебя от всего этого. Я люблю тебя. И никому не дам в обиду.
Если этот Владимир Павлович не угомонится, я просто оторву ему голову. Давай не будем пугать друг друга нелепыми фантазиями.
Пока у нас нет проблем, кроме одной: этот стул ужасно неудобный, может стоит подняться в спальную?
Утром меня разбудил Сергей, поцеловал в щеку, одновременно пытаясь завязать галстук. Я открыла глаза, с трудом приподняв голову с подушки.
— Который час? — спросила с удивлением.
— Половина девятого, — ответил Сережа. — Спи, дорогая, а мне надо бежать.
— Хочешь приготовлю тебе кофе?
— Не стоит, я все равно не успею его выпить. В девять мне надо быть в офисе. Я позвоню.
Я продолжала пребывать в полудреме, Сережа оделся, поцеловал меня на прощание, вышел, затем хлопнула входная дверь. Я услышала, как он завел машину, как она тронулась с места, потом звук стал тише, пока вовсе не исчез, а я, вздохнув, решила, что вставать так рано не имеет смысла, повернулась на другой бок и вроде бы заснула, но через несколько минут вскочила и, чертыхаясь, бросилась к телефону. Мама моя, я забыла, что дом на сигнализации, сейчас приедут в бронежилетах, в касках и с автоматами наперевес. Их службе от меня одно беспокойство, приходилось признать это.