Любовь очень зла
Шрифт:
— Пожалуй.
Мы прошли в мою спальню, Сережа лег, я укрыла его одеялом, села рядом и осторожно коснулась его лба. Он поцеловал мою руку и улыбнулся, но улыбка получилась какой-то испуганной.
— Ложись рядом, — попросил он, в тот же момент раздался телефонный звонок. Я была уверена, что, сняв трубку, услышу хриплый голос, а услышав его, почувствовала нечто сродни удовлетворению, как оракул, чьи прогнозы всегда сбываются.
— Здравствуй, дорогая, — сказал он. — Твой любовник обретается по соседству? Я был уверен, что застану его у тебя. Дай-ка трубочку нашему красавцу. — Я протянула трубку Сереже, заметив, каким бледным сделалось
— Вы получите деньги, — торопливо заверил Сергей.
— Не сомневаюсь, а привезет их твоя сучка.
— Почему она?
— Потому что я так хочу. И вот еще что. Я решил, что вдове следует хотя бы некоторое время соблюдать приличия и не трахаться с кем попало, да еще в супружеской постели. Ведь в настоящий момент ты ее трахаешь именно там? Я слышал, в Индии женщины убивают себя на похоронах мужа.
— Чего ты хочешь, придурок? — рявкнул Сергей.
— Чего я хочу? Чтоб вы любили друг друга платонически. Проверили свои чувства. Я хочу, чтобы ты держался от нее подальше. Понял? Трахнешь ее и окажешься на кладбище. Так что подумай. Кстати, это и к тебе относится, дорогая. Придется вам, как примерным деткам, расползтись по разным углам. Передай своей сучке, завтра менты получат часть письма, правда, я еще не решил, какую именно.
— Подождите, — крикнула я, выхватывая трубку из рук Сережи. — Вы же обещали…
— Я учу тебя хорошим манерам. Он успел трахнуть тебя?
— Нет.
— Врать нехорошо.
— Говорю вам, нет.
— Допустим, я поверил. Может быть, я даже не отправлю письмо… пока. Ты поняла, что я хочу?
— Да.
— Что?
— Чтобы мы держались друг от друга на расстоянии.
— Точно. Придется тебе потерпеть. А если нет… Что тогда будет?
— Я окажусь в тюрьме.
— Конечно. Но не сразу. Я кое-что придумал. Забавное. Хотя тебе это вряд ли покажется забавным.
— Я сделаю, как вы хотите, только не посылайте письмо.
— А что я хочу?
— Пожалуйста, я же готова сделать, что вы хотите…
— Я подумаю. До завтра. — Он повесил трубку, а я бессильно откинулась на подушки, но тут же вскочила с постели.
— Что это за письмо? — растерянно спросил Сережа, наблюдая за мной.
— Сегодня нашли труп женщины, я видела сюжет по телевизору. Женщину убили, а потом я получила конверт. Там ее письмо в милицию, то есть ксерокопия, конечно. Она обвиняет меня в убийстве мужа. Сережа, это она в ту ночь сидела в «Ласточке» и она…
— Кто ее убил?
— Не знаю. Но письмо…
— Черт… Этот психопат… Что это за тип, а? Кто все это подстроил?
Я сидела, вжавшись в кресло и зажмурившись.
— Если он пошлет письмо, далеко мы не уедем, — сказала я.
— Все будет хорошо, — прошептал Сережа, приблизившись. — Лили, дорогая, все будет хорошо, поверь… Иди ко мне.
— Нет, — вздрогнула я. — Ты же слышал…
— Господи, Лили, что за бред? Как он узнает? — Он узнает.
— Не болтай чепухи…
— Не трогай меня, — шарахнулась я испуганно и беспомощно заревела. — Извини, Сереженька, я боюсь…
— Неужели ты не понимаешь? Он просто издевается над нами. Он наслаждается твоим страхом, садист паршивый.
— Я не хочу рисковать. Я боюсь.
— Да это просто безумие… Кончилось
Я сидела в своей спальне, и мне было так страшно и одиноко, что я как будто обрадовалась, когда этот психопат позвонил вновь:
— Где твой любовник?
— Его нет здесь.
— Ага. Значит, ты решила быть послушной девочкой? Умница. Позже ты сама поймешь, что так лучше. Ты станешь чище, душа твоя освободится от всякого дерьма. Мы с тобой будем много трудиться, очень много, и ты предстанешь перед господом с чистой душой. Ведь это прекрасно, правда? Страдания, вот что тебе сейчас необходимо. Ты плачешь? Это хорошо. Правда, я считаю, что бабьим слезам цена — копейка, но если ты сейчас страдаешь, значит, мои усилия не пропали даром.
— На самом деле вам ведь все равно, я убила мужа или нет? — прошептала я.
— Убить можно по-разному. Неважно, кто ударил твоего мужа, важно, что ты этого хотела. Ведь ты хотела?
— Нет. Я никогда…
— Я стою у тебя за спиной.
— Что? — Я испуганно повернулась, за спиной была только стена, об этом я хорошо знала и не поворачиваясь. Он засмеялся.
— Я всегда у тебя за спиной. Я все вижу, я все о тебе знаю. Каждое твое движение, каждую мысль. Вот сейчас ты поправила волосы. — Я испуганно отдернула руку. — А сейчас подумала: «Вдруг он правда видит?» — Он опять засмеялся, а я сидела, боясь вздохнуть. — Убедилась? И не слушай своего дурачка. Никуда вы не сбежите. Тебе некуда бежать, потому что от себя не убежишь. Где ты, там и я. За твоей спиной. Ты боишься, это потому, что ты еще не поняла. Когда поймешь, станет легче.
— Это сумасшествие, — пробормотала я, когда он наконец отключился.
В десять утра позвонил Сергей и предложил встретиться в кафе на Моховой. О намечающемся отъезде не было сказано ни слова, и я поехала в кафе с дурными предчувствиями. Разумеется, они подтвердились.
— У меня пропали паспорта, — сказал Сережа, забыв поздороваться. — Российский исчез из бумажника, а загранпаспорт лежал дома в ящике письменного стола.
— Но…
— Мы не сможем уехать, — перебил он, — ты понимаешь? Впрочем, ты и так не хотела уезжать. Что тебя здесь держит?
— Сережа…
— Черт возьми, ты не хотела уезжать, ведь так? Вчера паспорт был в моем бумажнике, а когда я вернулся домой… он исчез, понимаешь?
— Ты хочешь сказать…
— Да, хочу! — рявкнул он, посетители дружно повернулись, а Сережа заговорил тише:
— Что за дела, детка? Что вообще происходит? Кто влез в мою квартиру? Кому понадобился мой загранпаспорт? И как, черт возьми, паспорт мог исчезнуть из моего бумажника вчера вечером, если я все время был с тобой?
— Это он, — пробормотала я. — Он предупреждал, что мы никуда не уедем.
— Разумеется, он. Так вот я и хочу знать, кто он, Лили? Что за игру ты ведешь?
— Сережа…
— Молчи. Когда я валялся в твоей ванной без сознания, тебе ничего не стоило забрать ключи и паспорт и передать их этой гадине. Разве нет?
— Ты с ума сошел…
— Конечно. Он мне звонил сегодня, а я включил определитель номера. Тебе ведь это не приходило в голову? Просто включить определитель номера? Ах, ну да, наш псих очень хитер и принял меры. А я все же попробовал. И у меня есть номер, детка. Хочешь взглянуть? — Он протянул мне листок бумаги, я посмотрела на цифры, торопливо записанные Сережиной рукой, и зажмурилась. — Что? Тебе знаком этот номер?