Любовь оружейной принцессы
Шрифт:
Он вышел из купе, а Марина принялась раскладывать на столике продукты. Хоть и опасалась немного этого странного парня, но в глубине души чувствовала — он и вправду порядочный. Такие большие ребята редко бывают хамами. А как хотелось послушать историю женитьбы на дочке миллионера! И еще больше — историю развода!
— Нет, это черт знает что! — кричал Колчин. — Ты обманула мать, обманула меня! Совсем разболталась, понимаешь! И Слава твой!.. Вроде умный парень, нет бы взять такую жену за шкирку и показать ей!.. Устраивает, понимаешь, показательные выступления!
— Афоня,
— Вот твоя дочка, Лиза!
— И твоя тоже.
— И моя тоже! Спроси у нее, что все это значит?! Почему она всем врет, почему ведет себя… как идиотка?!
— Мам, я все понимаю, у папы трудности, но если он будет разговаривать со мной в таком тоне, я уйду к себе, — заявила Лена.
— Никуда ты не уйдешь! — отрезал Колчин. — Я сделал все для вашей семьи, обеспечил вас всем! Если хочешь опять жить по-своему, делать все, что взбредет в голову, — пожалуйста. Но от меня ни копейки не получишь!
— Пойду на панель, заработаю, понял? — крикнула Лена. — И пусть все газеты напишут о том, чем занимается дочь солидного бизнесмена Колчина!
— Иди! — жестко сказал Колчин. — Ты и так уже была почти на панели. Нашелся парень, взял тебя в жены, а ты и не поняла, что теперь нужно вести себя по-другому!
— Я не могу с ним разговаривать! — заплакала Лена и выскочила из гостиной.
Когда ехала сюда с Равилем, думала, что сказать предкам о муже, который взял да и укатил в свою станицу. Но ее об этом не спрашивали, главное — прознали, что соврала вчера. Ну и что, подумаешь! У женщины могут быть свои секреты даже от родителей. Лена побежала на кухню, села за стол, положила голову на руки, еще горше зарыдала. Конечно, пришла мать, села рядом, погладила ее по голове.
— Леночка… ты успокойся, и давай все по порядку обсудим. Мне можешь сказать все, сама знаешь.
— Мам… хоть рюмку водки налей, что ли. Так муторно на душе, прямо жуть!
Елизавета Петровна достала из холодильника початую бутылку, наполнила рюмку дочери, себе тоже плеснула. Поставила на стол тарелку с закусками, оставшимися от обеда. Лена залпом выпила водку, закусила соленым опенком, вытерла ладонью влажные глаза.
— Я слушаю, — сказала Елизавета Петровна, пригубив водку и отправив в рот опенок.
— Да, я была в ресторане одна, позвонила Славику, сказала, что жду его, хочу отметить его дебют в бизнесе… Заказала столик, ждала…
— А он?
— Не очень-то вежливо разговаривал, но сказал, прямо туда и поедет.
— У него был тяжелый день, дочка.
— А я откуда знала? Сидела как дура, ждала… Тут парень из академии подсел, ну, просто поговорили, я ведь Славика ждала. А его все не было и не было, хотя давно уже должен был в Москву приехать. Я волновалась, звонила ему… Не отвечает. Не знала, что и думать…
— А скандал в ресторане? Он был или нет?
— Был… какой-то пьяный артист стал привязываться, тот парень, что сидел за моим столом, хотел его урезонить, но… тот даже стол опрокинул. Дурак пьяный!
Лена еще в дороге твердо решила — будет врать, отстаивая свою правоту. Пусть попробуют доказать иное! Вранье — лучший способ защиты! Она не знала, что Колчину ничего не нужно доказывать, он уже знал, что она приехала в ресторан на машине своего нового кавалера, тот оплачивал ее расходы, и, значит, о муже в тот вечер она совсем не думала. Но отца на кухне не было, а мать не всю правду знала о вчерашнем происшествии, поэтому вранье дочери Елизавета Петровна воспринимала за чистую монету.
— А Слава что?
— Он и не собирался заходить в ресторан! Прикинь, мам, сидел в засаде и ждал, с кем я выйду! Ну, я вышла с приятелем, после той кошмарной сцены что мне там было делать? Приятель обнимал меня, успокаивал… А как иначе, если вся была забрызгана, выглядела как дура… Ну прикинь сама, как все это было! Жуть!
— А муж твой…
— Подбежал к нам, я ему хотела все объяснить, а он так врезал парню из академии, прямо-таки свалил его на асфальт! Он же здоровый, Славик, я аж слышала, как захрустели зубы, наверное, все выбил… Тут прибежали менты и скрутили его. Наверное, вызвали из-за скандала с артистом. Мам, я хотела сделать как лучше, а получилось…
— Как всегда, — с грустной усмешкой закончила Елизавета Петровна.
Все было логично и правильно в рассказе дочери, но Славик никогда не был ревнивцем, никогда не пытался выследить жену… Нет, на него это совсем не похоже. Парень спокойный, уверенный в себе. Правда… было дело, давал по морде другим, так и жену защищал. Но вдруг вот так взять и наброситься с кулаками на человека, который помогал Лене дойти до машины… Не выяснив даже обстоятельств происшедшего… Совсем не похоже на Славу. Конечно, он отправился домой в расстроенных чувствах, но ведь если жена заказала столик в ресторане, чтобы отметить или приободрить мужа… Нет, не мог.
— Ты не позвонила мне ночью, а я ведь просила, долго не спала, — напомнила Елизавета Петровна.
— Мама! — со слезами в голосе воскликнула Лена. — Он вернулся сам не свой, а когда я попыталась все объяснить — ударил меня! Посмотри, какой синяк, до сих пор не прошел!
Лена послюнила пальцы, размазала под глазом толстый слой пудры, демонстрируя матери синяк. Елизавета Петровна молча кивнула. Теперь она точно знала, что дочь врет. В то, что зять ударит женщину, даже если она и виновата, не верила. Неплохо знала зятя, а еще лучше — дочь, да и жила на этом свете уже долго, помимо женской интуиции, немного разбиралась в людях. Слава не мог ударить Лену. Ну разве что совсем вне себя был, но с какой стати? Вернулся домой… Да и если б ударил в состоянии аффекта, так был бы не синяк, а… Кулачищи-то у него огромные, силы не занимать, и ведь ударил соперника, дочка рассказала, что из этого вышло. Если бы ее так ударил…
На кухню приковылял Колчин, не мог он сидеть в гостиной, пока они тут разговаривают. Увидел синяк под глазом дочери, нахмурился.
— Кто тебя ударил, дочка? — спросил, осторожно присаживаясь на свободный стул. — Что это значит?
— Слави-ик… — простонала Лена. — Ты сам виноват, орал на него, разозлил, вот он и… когда домой вернулся-я…
— Лена! — прикрикнула на дочь Елизавета Петровна. — Думай, что говоришь!
— А что я говорю? Отец сам виноват, наорал на Славика, разозлил его, он и ударил меня… Ты зачем орал на него? Ты что хотел от него, зачем все это затеял? Он же простой деревенский парень, ничего не соображает, а ты!..