Любовь от начала до конца

Эта история вызвала у меня много вопросов. Поначалу я искал ответы, хотел всему необъяснимому дать объяснение. Но в итоге решил отступиться. Пытаясь разобраться в чём-то необычном, мы

зачастую приспосабливаем его под привычное и понятное нам. А уверовав в правильность собственных выводов, невольно вынуждаем и других смотреть на происходящее нашими глазами. Мне же хочется, чтобы каждый увидел в этой истории своё, близкое и созвучное только ему. И, может быть, задумался над вопросами, которые сегодня не принято обсуждать. Что такое любовь? И почему одни легко обходятся без неё, а другие могут жить полной жизнью, только когда любят? От того, как мы отвечаем на эти вопросы, так много зависит в нашей судьбе.

Поэтому я не стану ничего объяснять. Вы уж тут сами.

Но для начала хочу рассказать, как мне стала известна эта история.

Я возвращался в Москву из своего родного города на Украине, куда ездил проведать родителей. Наступил ноябрь, но в городе моего детства ещё стояла тёплая сухая осень. Опавшие листья образовали под деревьями жёлтые округлые тени от исчезающей кроны. В Москве меня ждала холодная промозглая погода, и хотелось задержаться хотя бы ещё на недельку. Походить по парку под грустный шорох опадающих листьев, подышать их терпким пряным запахом и просто посидеть с родителями, слушая бесконечные разговоры отца о том, как изменилась жизнь после развала Советского Союза.

Но нужно было торопиться. Я работал в московской газете, куда меня взяли год назад, зарабатывал хорошие деньги и не хотел рисковать открывающимися перспективами.

Поезд уходил вечером.

Предъявив билет проводнице, достал пачку местных газет в надежде наткнуться на интересную тему, а через несколько минут в купе появился главный герой этой истории.

Если бы меня попросили охарактеризовать этого человека одним словом, я бы сказал о нём так: застывший. Это был невысокий мужчина лет пятидесяти, который существовал как бы отдельно от своего возраста. Коротко стриженные и уже немного поредевшие волосы были присыпаны сединой, но по-настоящему седыми их ещё нельзя было назвать. Лицо моложавое, немного мальчишеское. На нём была состаренная коричневая кожаная куртка со стоячим воротником и синие джинсы. В руке чёрная кожаная сумка. Всё это я схватил одним взглядом после того, как услышал его спокойный ровный голос:

– Добрый вечер. У меня тринадцатое место, – указал он зажатым в руке паспортом на полку напротив.

Я отметил, что паспорт у него красного цвета, в отличие от синего украинского, а значит, человек возвращается домой.

На полке примостился угрюмый мужчина в сером клетчатом пиджаке поверх бордового джемпера. Он тут же придвинулся к двери. Подтянул сумку. Мой будущий герой аккуратно переступил через неё, поставил свою сумку под столик и добавил, обращаясь непонятно к кому:

– Мне повезло.

Наверное, он имел в виду номер места. Поскольку эта реплика не была обращена ко мне, я промолчал. К тому же мне показалось, ему безразлично, кто находится в купе, и слышат ли его. Возможно, он бы даже удивился, если бы кто-то из попутчиков откликнулся. Его губы приветливо улыбались, но взгляд был словно обращен внутрь.

Выйдя ненадолго проститься с родителями, наш спутник вскоре вернулся, дождался проводника, чтобы отдать билет, застелил постель и лёг не переодеваясь. Отвернувшись к стене и натянув на лицо простыню, он всем видом давал понять, что очень устал и хочет спать.

В купе с нами ехала дородная молодящаяся женщина за шестьдесят. Притворно вздыхая и охая, она заставила меня как самого молодого разместить три её огромные сумки в рундуке и под полкой, и теперь восседала с видом человека, сделавшего главное дело. Мы заказали чай, обсудили ситуацию на Украине, назвали поимённо всех виновных в создавшемся положении и помечтали, что лет эдак через десять-пятнадцать, когда истощатся запасы, доставшиеся от СССР, Украина снова объединится с Россией и все опять заживут весело, сытно и счастливо.

Угрюмый оказался не таким уж угрюмым, а даже наоборот. Он впервые ехал в Москву, где собирался проведать дочь, устроившуюся работать в фитнес-клубе, и присмотреть место на стройке. Его школьный приятель много лет трудится в столице нашей бывшей общей родины. При встрече всегда зовёт. Ну и вот… Младшая школу заканчивает, а чтобы учиться дальше, нужны деньги. Наша попутчица ничего не рассказывала, а только отрывисто комментировала, прихлёбывая из стакана. На любой вопрос у неё был ответ.

Всё это время мой герой лежал без движения.

Когда лампа под потолком переключила день на ночь, я забрался на верхнюю полку. Спать не хотелось, и я просто лежал на спине, убаюкиваемый покачиванием вагона и набегающим временами дробным стуком колёс. Угрюмый засопел. Сон и меня начал легонько поглаживать по голове, когда внизу послышалась какая-то возня. Расстегнули молнию на сумке. Движение. Шуршание бумаги. Так, а это, наверное, сумку задвинули на место. Кто это?

Хотелось узнать, но было лень двигаться. Раздался щелчок, и купе озарилось мутным желтоватым светом ночника. Только минут через десять я перевернулся на правый бок и сквозь прищуренные дремотой глаза увидел соседа-молчуна. Подложив под спину подушку, он читал какую-то книгу. А может, и не книгу. Переплёт формата офисной бумаги. Кажется, синий. Или чёрный? Я закрыл глаза и окончательно провалился в сон.

Проверка паспортов на границе и нервное препирательство с украинским таможенником разделило ночь пополам, но сон снова соединил её. В следующий раз меня разбудил уже звук шаркающих ног и катящихся пластмассовых колёсиков. Движения не ощущалось. Светло. Значит, приехали. Превозмогая сонливость, я спустился вниз, нащупал ногами туфли. В купе было пусто.

Зашла проводница и, не обращая внимания, что я стою с расстёгнутыми брюками, стала собирать бельё. У моего героя всё было аккуратно сложено в стопку, матрац свёрнут и придвинут к окну. Проводница забросила его на верхнюю полку. Под матрацем оказалась книга. Та самая? Проводница взяла её, подержала в руке и положила на столик. Может, научная работа?

Когда женщина вышла, я заслонил собой неожиданную находку, быстро открыл и прочитал: «Нет тебя прекрасней». Для научной работы слишком романтично. Не успев толком решить, что мне делать, я схватил книгу и направился к выходу. Хотелось спрятать её. Но вдруг молчаливый незнакомец вернётся? А я вот несу ему. Попрощался с проводницей, ожидая вопроса. Но ей было всё равно. Уже в переходе затолкал случайное приобретение в сумку и с лёгкой душой направился к метро.

Можно всё списать на журналистское любопытство, но всё-таки надо признаться: меня заинтриговал загадочный попутчик. И ещё эта книга. Нет тебя прекрасней… То ли название, то ли обращение. Было в этом что-то несовременное, беззащитно-искреннее. Уже сидя в вагоне метро, я безбоязненно достал сочинение незнакомца и мельком пролистал. Текст распечатан на лазерном принтере. Моя бабушка называет такие книги «самиздат». У неё до сих пор сохранился самиздатовский вариант романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита». Только там весь текст отпечатан на печатной машинке.