Любовь по-испански
Шрифт:
будут просить ее занять мое место.
— Это смешно, — говорю я, жгучий гнев поднимается по моему горлу и омрачает
слова. — Зачем они это делают? Ты идеально подходишь для компании. Ты радушно
принимаешь людей. Я видел тебя там и знаю это. У тебя очень хорошие успехи с
испанским языком, они должны видеть твои улучшения по сравнению с тем, когда ты
начинала.
Она пожимает плечами, как будто ее покинула всякая надежда.
— Я думаю, нет. Патрис что-то говорила
привыкли нанимать людей с ЕС. Меньше документации.
Я вне себя. Выпрямляюсь и складываю руки, оглядывая комнату, как будто она
даст мне ответы.
— Ну, они не могут оставить тебя в таком подвешенном состоянии. Тебя
официально уволили?
— Нет, — говорит она. — Патрис сказала, что сообщит мне за несколько недель. Я
предполагаю, что они хотят еще немного разобраться в этом. Я знала, что должна была
что-то заподозрить в самом начале, когда разрешение взяли только на шесть месяцев. Я не
знаю, хотели ли они вообще меня видеть дольше, чем на испытательном сроке.
— Но, Вера, ты была с ними почти год, здесь явно что-то не то. Они же не могут, как бы ты сказала... издеваться над тобой?
— Или трахают мой мозг.
— Они не могут трахать твой мозг или что-нибудь подобное, — говорю я ей, и
начинаю идти к двери.
— Куда ты собираешься? — она быстро выкрикивает, поднимаясь на ноги.
Я хватаю телефон с тумбочки, бросив на него взгляд прежде, чем положить его в
карман. – Я собираюсь поговорить с Патрис.
— Нет, Матео, — говорит она и босыми ногами бежит ко мне. Затем хватает меня
за руку и смотрит умоляюще. — Пожалуйста, не надо. Это не твоя проблема.
Я недоверчиво расширяю глаза.
— Это не моя проблема? Моя, Вера. Ты – моя возлюбленная, мой друг, мое все. Но
чтобы быть здесь прямо сейчас, ты зависишь от них. Я не позволю им забрать тебя у меня.
Она сочувствующе улыбается.
— Я знаю. Но есть и другие способы. Я пойду на другую работу.
— Когда разрешение официально заканчивается?
— Пятого сентября.
— Ты найдешь другую работу в течение двух недель? Я даже не знаю, получится
ли так. Ты не можешь просто перенести разрешение с одной компании на другую.
Она вскидывает руки.
— Тогда я буду работать скрыто на кого-то, пока они не дадут мне новое.
Я не могу не покачать головой. У меня плохое предчувствие в сердце, как будто
кто-то кинул камни туда.
— Это рискованно. Если тебя поймают, то депортируют.
— Значит, не поймают.
Я хватаю ее за руку.
— Ты знаешь, я был бы более чем счастлив, чтобы заботиться о тебе.
Я говорил ей об этом много раз, что она не должна работать, что может делать все, что ей угодно, а я буду заботиться обо всем. Но это, кажется, только злит ее.
— Но я бы до сих пор была здесь незаконно, если бы ты сделал это, — говорит она.
— По крайней мере, таким образом у меня есть шанс. Во всяком случае, может быть, они
не позволят мне уйти. Я просто буду работать очень усердно на них. Докажу, что я лучше.
Я восхищаюсь ее упорством и могу только надеяться, что это будет так легко. Тем
не менее, я хочу поговорить с Патрис. Но, возможно, сейчас не самое лучшее время, когда
я рассержен, и, вероятно, скажу то, о чем потом пожалею. Лас Палабрас, может, и свел
нас, но будь я проклят, если они будут теми, кто разлучит нас.
— Ты хочешь, чтобы я остался дома сегодня вечером? – спрашиваю я ее. — Мы
могли бы выпить немного вина, сходить в кино?
Она потирает губы и быстро качает головой.
— Нет. Ты очень долго не видел своего товарища Бона. Я просто позвоню
Клаудии, и мы пойдем куда-нибудь. И что это за имя такое, Бон?
— Это сокращенно от Бонавентура, — говорю я. — Его мать была француженкой.
И очень странной. Использующей пудру для своего лица с голубоватого кукурузного
крахмала, по словам Бона.
Я вырос с Боном, который жил по улице ниже от нашей в Мадриде, хотя в эти дни
он только приезжал время от времени. А так он — внештатный фотограф, как правило, для некоммерческих организаций, для которых бродит по тропическим лесам или
отдаленным деревням.
— Я действительно не хочу оставлять тебя так, — говорю я ей, притянув к своей
груди и оборачивая руки вокруг нее. — Я ненавижу проблемы, которые не могу сразу
решить.
— Я знаю, — бормочет она в мою грудь. — Может быть, когда наступит
понедельник, все разрешится. Я имею в виду, ты пойдешь на свою новую работу, наверное.
Возможно. Я не был уверен, когда на самом деле начну. Но это не казалось
справедливым, что Вселенная таким образом давала тебе одно, забирая другое. Я знал, что
это был закон равновесия и баланса, но не думал, что просил слишком много, просто
чтобы у нас обоих была работа, и мы были счастливы.
А, может, и было.
Я встречаю Бона в тапас-баре напротив Пласа-Майор. Мощеные улочки заполнены
туристами и пьяными студентами, которых намного больше на выходных. Я пытаюсь
пройти сквозь них, не в силах перенять их энтузиазм. Новости Веры сбили меня с толку, и
мой мозг ухватился за это волнение, я никак не мог перестать думать об этом.