Любовь по обмену. Разрешите влюбиться
Шрифт:
– С меня хватит, – говорю.
Но тут мне прилетает прямо в лицо. Искры из глаз, привкус крови во рту, и я понимаю, что разбита губа. Облизываю ее, но совершенно не чувствую – та моментально немеет.
– Все парни, – поднимаю руку вверх, – может, теперь сыграем?
Но вместо ответа следующий мяч прилетает прямо в пах. Дружный хор голосов и свист вторят моей нестерпимой боли. Складываюсь пополам и сжимаю зубы, чтобы не застонать в голос. Чувствую, как они по очереди, смеясь, подбадривают меня
– Muzhik, – это слово они зачем-то повторяют дважды.
7
Я сижу на крыльце. На той самой ступеньке, на которой увидела вчера впервые этого несносного американца. Где он теперь? Жив ли? Что задумал? Куда пошел? Никто, кроме него самого, не знает. Быть может, еще утром нужно было сообщить о его исчезновении руководству университета, Челси или моим родителям. Но я этого не сделала. Дурочка.
И теперь сижу на лестнице, провожаю беспокойным взглядом каждый проезжающий мимо автомобиль и сгрызаю заусенцы почти под корень.
Нужно было нам сесть и серьезно поговорить. Нужно было, в конце концов, известить чету Реннеров о планах их непутевого сыночка. А если он больше не вернется? Если потеряется? Если попадет в беду? Я и только я буду в этом виновата.
В тот момент, когда от страшных мыслей, лезущих в голову, у меня перехватывает дыхание, возле дома вдруг останавливается такси. Вскакиваю и со всех ног бегу навстречу. Из задней двери выходит Джастин. Его одежда вся в пыли, волосы всклокочены, на губе запекшаяся кровь.
– Расплатись, пожалуйста, – бросает он на ходу и проходит мимо меня.
– Что? – От растерянности у меня даже руки опускаются.
Американец оборачивается:
– У меня только доллары. – И ленивым шагом, вразвалочку, идет к двери. – Расплатись.
– Сколько мы вам должны? – Спрашиваю у водителя, наклоняясь к окну.
У меня трясутся руки.
– Тысяча. – Бормочет усатый таксист.
Шарю по карманам, достаю купюру и вручаю ему.
– А… откуда вы его привезли?
– Подобрал недалеко от университета. – Мужчина включает первую передачу, намекая, что разговор окончен.
– Спасибо, – тихо говорю я, делая шаг назад. – Но тогда почему так дорого?!
Но автомобиль уже сорвался с места и несется прочь от моего дома. Разворачиваюсь и бегу к двери. Джастин стоит, навалившись на стену, и гипнотизирует взглядом замок.
– Где ты был?! – Спрашиваю, чувствуя, как внутри меня тревога перемешивается со злостью.
– Открывай. – Безразлично говорит он, указывая головой на дверь.
– Я открою. Только скажи сначала, что произошло? – Протягиваю руку к его лицу, но парень отворачивается. – Что с твоим лицом?
– Я в порядке. Ясно? – Теперь синие глаза мечут в меня молнии.
–
– Ты не сказала им, что я не ходил на занятия? – На его лбу множатся складочки.
– Нет. Никому не сказала.
– Зря. – Он снова отворачивается. – Давай, открывай.
– Сначала скажи мне, что произошло.
Тяжелый вздох.
– Все нормально, Зоуи. Просто открой чертову дверь и дай мне пройти!
Его густой бас пугает меня. Съеживаюсь.
– Тебе нужно обработать рану. – Говорю надломлено.
– Мне просто нужно в душ.
Я поворачиваю ключ в замке, дверь открывается, и мы входим внутрь. Дома никого, мама вернется только через полчаса, не раньше. У нас есть возможность поговорить без свидетелей, но Джастин остервенело сдирает с ног кроссовки, наступая себе на пятки, и поднимается наверх. Слышно, как хлопает дверь в его комнату.
«Что происходит?»
«М-да, расскажу родителям все, как есть. Пусть сами решают, как поступить с ним дальше»
Снимаю обувь и поднимаюсь к себе. Переодеваюсь. Солнышко за окном светит по-летнему ярко, но уже совсем не греет. Открываю форточку и долго всматриваюсь в пейзаж за окном. Становится вдруг так одиноко, что хочется выть. Разворачиваю к себе ноутбук, открываю и включаю музыку.
Слава обещал позвонить утром. Сейчас у них около шести утра. Буду ждать. Ждать.
Когда на экране вдруг начинает мигать входящий видео-вызов, в комнату неожиданно заглядывает мама.
– Привет, зайка, а где Джастин?
Все мои мысли только о том, чтобы ответить на вызов, пока звонок не сорвался.
– У себя должен быть. – Машу маме рукой и заношу палец над нужной кнопкой.
– Я заходила, его нет.
– Наверное, он в душе. – Предполагаю я.
– Ну, хорошо. Я пойду готовить ужин. – Она пожимает плечами, но не уходит. – Как первый день?
– Все нормально, мама. Расскажу потом, ладно? Мне Слава звонит.
– А… Ну, привет, ему.
И она скрывается за дверью.
Поправляю волосы, выпрямляюсь и нажимаю «принять вызов».
На экране появляется светлое пятно. Белая стена, рядом окно, на нем жалюзи. Больше ничего. Смотрю, недоумевая, чтобы это значило, но вот передо мной, наконец, появляется Слава. Поправляет одежду, садится и смотрит на меня.
– Привет, – улыбается он.
– Ты постригся? – Первое, что приходит мне в голову.
Я даже не сразу узнаю его. Привыкла к волосам, забранным на затылке в тонкий хвостик. К легкой небритости, выпирающим скулам на худом лице. А теперь передо мной сидит какой-то едва узнаваемый человек, коротко стриженный, гладко выбритый и совершенно далекий. Даже голос его кажется теперь чужим и незнакомым.