Любовь по ошибке
Шрифт:
«А зато вечером мы пойдем с Кириллом в дурацкое место».
Я повторяла это про себя как мантру. Удивительно, но успокаивало. Правда, только на время, потом приходилось начинать сначала. Не самое лучшее настроение для свидания, тем более, фактически первого - предыдущие встречи не в счет. Меньше всего хотелось что-то испортить в самом начале.
К вечеру мой псих дорос до апогея. Хоть валерьянку пей. Сколько у меня было первых свиданий - никогда так не волновалась. Кирилл сказал, что заедет в половине седьмого, но я уже за час сидела как на
Когда все изменилось? Когда села в машину? Или когда оказалось, что мы идем в боулинг? Да какая разница? Словно канал в телевизоре переключила. С драмы на... А вот, кстати, на что? Ладно, посмотрим.
Я, конечно, немного в интернете почитала, чтобы не выглядеть совсем уж лохушкой, это мало помогло. Пока подбирали обувь и шары по размеру, все еще было ничего. Но как только дошло до дела.
– Гаттербол, - прокомментировал мой первый запущенный в желоб шар тренер, малохольного вида парень лет двадцати.
– Не переживайте, никто сначала не умеет. Давайте покажу, как надо.
– Мы сами, - легонько отодвинул его Кирилл, постукивая о дорожку резиновым каблуком.
– Как хотите, - равнодушно кивнул тот.
– Позовете, когда надо будет скоринг[1] включить.
– Лен, посмотри вокруг, - Кирилл взял меня за плечи и с противным визгом каблуков развернул сначала в одну сторону, потом в другую.
– Все пришли сюда развлекаться, а не поражать мир количеством страйков. Всем плевать, и никто на тебя не смотрит. Только я. Надеюсь, мне можно?
– Тебе можно, - подумав, разрешила я.
– Ладонь под шар, кисть параллельно полу, - он встал сзади почти вплотную и легко, едва касаясь, поправил мою руку.
– Локоть в сторону не отводи. Прямой угол между плечом и предплечьем.
– Это как?
– не поняла я.
– Вот это все плечо, - он провел по моей руке от плеча до локтя.
– А ниже - предплечье. Видишь точки? Это метки. Вон те для коротколапых, а эти для тех, у кого ноги от ушей. У тебя откуда?
– Тебе виднее.
Кирилл отодвинулся и сделал вид, что смотрит в строительную штуку, которой определяют размеры и расстояния.
– Нормально, - вынес он вердикт и подтащил меня к дальним меткам.
– Тебе сюда. Видишь, где сама дорожка начинается? Эта линия называется заступ, за нее заходить нельзя. От меток делаешь четыре шага и бросаешь.
Слегка обняв меня одной рукой, другой Кирилл отвел назад мою с шаром и показал траекторию замаха.
– Давай.
Я сделала четыре шага, заступила за черту и снова загнала шар в желоб.
– Главное, что никого не убила, - одобрил Кирилл.
– Уже неплохо. Не смотри на кегли, до них почти двадцать метров. Вон там есть стрелочки, по ним и надо целиться. И попу при броске не отклячивай. Это, конечно, очень секси, но совершенно не функционально.
К тому времени, когда все-таки включили подсчет очков, у меня уже язык свисал на плечо, но разве я призналась бы? И это еще с учетом моих занятий пилатесом пару раз в неделю.
Хотя, если подумать, сама игра была делом десятым. Взгляды, разговоры - вот что имело смысл. Все эти шуточки, пикировка. Прикосновения - легкие, как будто случайные или ничего не значащие. Просто поправить руку или наклон, показать правильное движение. Но чуть дольше - всего на секунду, - чем надо. И в этом было столько чувственного! Не грубо, нарочито, а так тонко, что все внутри замирало.
– Может, пойдем перекусим?
– предложил Кирилл.
– Если поем, то больше уже не смогу, - возразила я.
– И так завтра будешь как разбитое корыто. Кто бы мог подумать, что ты такая азартная, Ленка. В карты случайно не играешь?
– Только в покер, но плохо. Давай еще немножко. Я так ни одного страйка и не выбила.
– Ну давай, - Кирилл обреченно вздохнул.
– Они до шести утра работают. Может, и успеешь.
Я разозлилась - и тут же выбила страйк. И завизжала от восторга так, что на соседних дорожках вздрогнули и зааплодировали. Кирилл обнял меня за плечи.
– Поздравляю! Первый страйк надо отметить.
Мы переобулись и пошли в ресторан, но долго там не задержались, поскольку я с удивлением обнаружила, что уже без пяти двенадцать.
– Боишься превратиться в тыкву, Золушка?
– усмехнулся Кирилл.
– Ладно, пойдем. Не знаю, как тебе, а мне точно завтра с утра втык будет. От принцессы. «Папа, я же волнуюсь, а вдруг с тобой что-то случилось?»
– Аналогично, профессор, - кивнула я.
– А что ты слишком много работаешь, не говорит?
– Не помню такого. Ксю больше моя личная жизнь волнует.
– В смысле?
– насторожилась я.
– Боится, что ты женишься?
– Нет, скорее, наоборот.
Тут к нам подошел официант со счетом, и больше мы к этому разговору не вернулись. По дороге домой как-то больше молчали, время от времени поглядывая друг на друга. И мне было так жаль, что этот вечер кончился слишком быстро. Будет ли следующий? И хотелось спросить, но я прекрасно понимала, что делать этого не стоит.
Заехав в мой двор, Кирилл остановил машину недалеко от парадной. Повисла неловкая пауза.
– Ну я.
– Подожди, - перебил он, глянув мимо меня в окно.
– Я тебя провожу.
На скамейке что-то бурно обсуждала не слишком трезвая компания. Мне стало не по себе.
– Может, подождем, пока уйдут?
– Ты еще предложи в полицию позвонить. Пошли.
Скамейку мы обогнули по максимально широкой дуге, не вызвав никакого интереса. Я открыла дверь парадной и чуть помедлила, но Кирилл подтолкнул меня внутрь. Мы поднялись по лестнице к лифтам, я нажала кнопку.
На табло медленно менялись цифры, показывающие, на каком этаже лифт. Шестнадцатый, десятый, восьмой. Когда четверка сменилась тройкой, Кирилл повернулся ко мне. Его руки мягко легли на талию, мои - словно сами собой - взлетели ему на плечи. Он наклонился, и я потянулась навстречу.