Любовь по расчету
Шрифт:
Вернувшись в часовню, Юдифь снова почувствовала слабость в коленях, но заставила себя удержаться на ногах и так стояла с мертвенно-бледным лицом и посиневшими губами, словно вылитая из железа.
Глава 26
Гайон ослабил поводья, предоставив Ариану самому пробираться сквозь чащу. Полуденный свет золотил лесную зелень, придавая ей цвет от борного французского вина, и бросал отблески на отряд вооруженных всадников, спешивших в Равенстоу, чтобы начать приготовления к войне в приграничной зоне.
Арундел перешел на их сторону, а де Беллем был надежно отрезан от союзников за границей. Король намеревался очистить север от своих не доброжелателей, расправившись с ними по очереди, в чем полагался на поддержку Гайона.
Отряд вышел из леса, вдали показались стены замка Равенстоу. Со смешанным чувством восхищения и горечи созерцал Гайон главную крепость огромного поместья, построенного по проекту графа Шрусбери. Нелегкая задача — изгнать его из других замков, также спланированных им и находившихся в его руках. Видит Бог, что и поддержка Арундела досталась не сразу.
Путь рыцарям и солдатам преградило стадо, погоняемое пастухом. Собака приблизилась к всадникам, помахивая хвостом, но была отозвана назад резким свистом. На мельнице мельник занимался погрузкой мешков с мукой на повозки, запряженные быками. Увидев солдат, он вытер рукавом пот с лица и на минуту остановил работу, приказав сыну тоже оказать почтение отряду. Его жена перестала полоскать белье в ручье и присела в реверансе, рука невольно потянулась к висевшему на поясе распятию, которое она, крестясь, поднесла к губам.
Гайон с любопытством оглядел женщину, в который раз поразившись, как быстро летит слух о войне. Он не верил, что де Беллем нападет на Равенстоу, уж слишком рьяно тот взялся за собственные укрепления, но в любую минуту можно было ожидать набега со стороны Уэльса. У де Беллема есть несколько вассалов по ту сторону валлийской границы, которые с удовольствием пополнят зимние амбары за счет врагов хозяина.
Мост был опущен, ворота открыты настежь - замок приготовился к встрече хозяина. Гайон пустил Ариана рысцой, и вскоре кавалькада въехала во двор.
На открытом воздухе стоял огромный котел, служанка подбрасывала в огонь сложенные рядом ветки. Другая, помоложе, ощипывала курицу. Она испуганно посмотрела на солдат, ткнула напарницу кулаком и перекрестилась. Женщина постарше выпрямилась и тоже осенила себя крестом, уставившись на Гайона полными сочувствия округлившимися глазами. Из центрального входа выбежала Юдифь и бросилась к мужу.
Кади приветствовала хозяина восторженным лаем, неистово виляя хвостом. Гайон спрыгнул с коня, бросил поводья конюшему. Парень молча поймал их, переглянулся с Юдифью, опустил голову и увел серого в конюшню.
При виде спешащей навстречу жены у Гайона радостно забилось сердце. Ее волосы отливали бронзой в лучах заходящего солнца, лицо раскраснелось, что очень ей шло. Но вот Юдифь приблизилась, взглянула мужу в глаза, и радости как не бывало — по крепко сжатым губам он понял, что случилось что-то страшное.
— Розин мертва, — произнесла Юдифь без вступления. — Не знала, как сообщить тебе, но это ничего не меняет.
Гайон понял не сразу. Солнце все еще припекало, но его вдруг охватила дрожь.
— На них напали на нашей территории, вчера, на Ланголленской дороге. Я дала ей охрану, но их всех перерезали. Отец Джером в часовне...
– Юдифь запнулась. — Гайон, давай войдем в дом, там расскажу подробности, — она положила руку на его рукав. — Гельвина жива, ее спас Годрик. Выжили только они вдвоем.
Двигаясь, словно лунатик, Гайон позволил Юдифи ввести себя в дом. Весть захлестнула его огромной волной. Слова «Розин мертва» стучали молотом в висках. Больше он ничего не понял.
Юдифь напоила мужа вином, смешанным с укрепляющим отваром. Гайон сел, словно тело принадлежало не ему, отставил чашу, впился взглядом в жену.
— Повтори, до меня не дошло, — приказал он. Юдифь залпом выпила успокоительное зелье и поведала о страшном событии. Лицо Гайона застыло, как маска, выражение не изменилось, но когда Юдифь замолчала, он опустил лицо в ладони и долго бормотал что-то неразборчивое, раскачиваясь в такт словам. Юдифь осторожно тронула его за плечо, но тут же отдернула руку. Ею овладела такая растерянность, слова не шли на ум. Банальные утешения не годились.
— Я очень огорчена, поверь. Гайон не ответил.
— У тебя осталась Гельвина.
Он поднял голову, глаза тупо смотрели перед собой, лицо посерело.
— Да, — процедил он сквозь зубы. — У меня осталась Гельвина, — потом вдруг истерически захохотал и снова спрятал лицо в ладони.
Юдифь встала на колени, положила руку на плечо Гайона.
— Хотела бы облегчить твою боль, но не знаю как, — сказала она тихо.
— Лучше ничего не говори, — он стряхнул ее руку, встал, направился к двери.
— Куда ты?
— В часовню, куда же еще.
— Гайон, не надо! — Юдифь вскочила, бросилась к мужу. — Подожди немного, приди в себя. Я распоряжусь, чтобы приготовили ванну.
— Наплевать на ванну.
— Нет, не наплевать, послушай... — Юдифь схватила его за рукав.
— Пусти, — он заскрежетал зубами, пытаясь вырваться, и продолжал идти.
— Гайон, нет... то есть... хочу сказать... не ходи туда... они не оставили ее чистой...
— Перестань пугать меня! — зарычал он и ускорил шаги.
Слезы навернулись на глаза Юдифи, она сдерживала их изо всех сил... схватила накидку и последовала за мужем. Боялась, что ужас реальной картины застанет его врасплох, знала по себе, какое впечатление это произведет. Ее память запечатлела этот момент до конца жизни.