Любовь по учебнику психологии
Шрифт:
Затем она повернулась, смахивая слезы, и стремительно направилась к входной двери.
Майк, тяжело взглянув на дочь, бросился вслед за ней:
– Хэллоран!
Хэлли не замедлила шаг, только отчаянно мотнула головой, желая остановить его. Слезы застилали ей глаза.
Майк поймал ее около двери и развернул к себе.
– Мы не договорили... Я... я люблю тебя.
– Люби не меня, – едва выговорила она, встретив сквозь слезы его взгляд. – Люби свою дочь.
– Я могу любить вас обеих! – отчаянно воскликнул Майк.
Хэлли
– Нет, если ты хочешь, чтобы Кори тоже любила тебя. О, Майк... – Поддавшись желанию прикоснуться к нему, утешить, она нежно погладила его по щеке. – Разве ты не видишь? Сейчас она должна быть для тебя на первом месте, если ты хочешь, чтобы она выросла здоровым, нормальным человеком. Что бы ты ни делал, как бы ни старался, она никогда по-настоящему не сблизится с тобой, пока не будет полностью уверена в твоей любви.
Майк взял руку Хэлли и прижал к своей щеке.
– И когда это случится?
– Я не знаю. – Хотя ей было невыносимо тяжело это сделать, Хэлли отняла руку и отступила. – Мне очень жаль.
– А ты будешь со мной... тогда? – Майку казалось, что все это какой-то кошмарный сон. Что сделал он своей жене и ребенку, чем заслужил такое страдание? Что сделал он, кроме того, что работал как вол ради их с Бэкки мечты? Майк понял, что слишком привязался к этой мечте, когда Бэкки уже рассталась с ней. Но неужели он заслужил ее презрение?
Назвать его бабником! Да ему ничего такого даже в голову не приходило. Никогда. Ни разу. И не потому, что не соблазняли, предложений было предостаточно. Нет, просто ему казалось неправильным поддаться соблазну, когда у него есть жена и ребенок, которые видят его слишком редко и которые заслуживают по крайней мере его верности.
Он потерял так много за долгие годы разлуки – любовь жены, любовь и доверие своего ребенка.
Но он мог бы со всем этим справиться. Мог бы загладить прошлое, сосредоточиться на Коринне, вновь завоевать ее сердце. Если бы только рядом с ним была Хэллоран.
– Ты будешь рядом? – вновь спросил он, на этот раз более настойчиво.
И сердце его упало, когда она сказала:
– Боюсь, этого я тоже не знаю.
Находясь в глубокой депрессии, Хэлли планировала провести воскресенье в постели. Когда Эдит зашла к ней перед тем, как отправиться на выставку картин и обед с Биллом, она сослалась на несуществующие головную боль и тяжесть в желудке.
– Мне не хотелось бы оставлять тебя в таком состоянии, – волновалась Эдит, приложив прохладную руку ко лбу Хэлли, как она всегда делала. – Жара у тебя нет.
– Я же говорила! – У Хэлли не было желания портить матери настроение, рассказывая про свой вчерашний провал. Она решила справиться с этим сама. – Иди и веселись, – сказала она матери, провожая ее до двери после того, как позволила ей заварить ромашковый чай. – У меня все будет в порядке. Ты же знаешь.
– Точно. – Уже стоя на крыльце, Эдит обернулась.
Около ступенек стоял сержант О'Рурк, опрятно одетый в штатское. Он застенчиво приветствовал Хэлли, которая вышла в своем старом, поношенном халате.
– Положи Банни на животик, – проинструктировала Эдит. – Это поможет.
– Да, мама.
Банни был плюшевым кроликом, в живот помещалась бутылка с горячей водой. С пятнадцати лет, во время месячных, он был ей незаменимым помощником. Целуя мать на прощание, она вдруг подумала, как переживает месячные Коринна? И есть ли у нее свой Банни или что-либо похожее? Догадается ли Майк, что ей надо помочь, как это сделала бы мать?
Принимая душ, Хэлли напомнила себе, что сейчас девочки многое узнают на специальных уроках. Но... изучают ли они целебное действие горячей воды?
Представляя себе Луизу Армстронг, преподающую в школе тот самый урок, Хэлли подумала, что тема о плюшевых зверюшках вряд ли была частью этого курса. На свете есть вещи, которые может дать только мать.
Хэлли вдруг обнаружила, что отчаянно хочет быть матерью Коринны. Ее самым близким другом.
Они с девочкой почти достигли этого. Но теперь...
Хэлли закрыла глаза, и слезы сожаления и отчаяния смешались со струями воды. Потому что, как бы сильно ни было ее желание стать другом Коринны Паркер, надо было признать, что любовницей Майка Паркера она хочет быть еще больше.
С грустью Хэлли констатировала, что здравый смысл не позволит ей стать ни тем, ни другим.
И что же, она собирается вот так просто, сложив руки, стоять в стороне?
Этот вопрос высек у нее искру возмущения, но Хэлли была слишком подавленна, чтобы превратить эту искру в настоящий огонь. Сегодня она наденет мягкий тренировочный костюм и будет бездельничать, зализывая раны.
Но ее отец, как оказалось, имел другие намерения.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Первой реакцией Хэлли при виде Джеймса Маккензи в дверях своего дома было желание закрыть их у него перед носом и сказать то же, что он сказал ей: «Здесь тебе нечего делать».
Она пристально смотрела на человека, одетого в белоснежный теннисный костюм, очень выгодно оттеняющий загар. Но, несмотря на это, вид у Джеймса Маккензи был изможденный и болезненный. Сама того не желая, Хэлли почувствовала укол в сердце.
– Могу я войти? – спросил он.
Вместо ответа Хэлли отступила, пропуская его в дом. Она не подняла глаз, когда он проходил мимо. Аромат его дорогого одеколона все так же напоминал о детстве, как запахи Рождества.
Она жестом пригласила его пройти в гостиную. Войдя, он осмотрелся и явно одобрил обстановку, а Хэлли разозлилась на себя, потому что была польщена его реакцией.
Ты уже взрослая, напомнила она себе, садясь на стул. Ты ведь хочешь мира с этим человеком, а не его одобрения твоего вкуса.