Любовь по закону подлости
Шрифт:
Обалдеть, вот это деньги! За сто лет, работая ведущей в нашем престижном телевизионном шоу, мне столько не заработать!
Совладав с фантазией, которая бурно разыгралась в направлении потенциальных покупок на эти деньги, спросила:
– Лик, я безмерно рада за будущих миллионерш, но меня это каким боком касается?
Друг замолчал, как-то хитро поглядывая на меня. Начиная догадываться о причине, я хранила молчание и ожидала его ответа.
– Йолина, а ты не хочешь побыть невестой? – всё-таки спросил он, и я искренне расхохоталась.
– Лик, ты сошел с ума!
– Йолин, я же не прошу
– Мой дорогой меркантильный друг, – подавшись вперед, лилейным голосом начала я, – ты знаешь, что в подобном шоу уже все подстроено? Все места раскуплены если не за деньги, то по знакомству. Да и я уверена, чтобы быть даже потенциальной невестой, нужна така-а-ая родословная с перечнем всех наград, что я не попаду даже в четверть отборочного тура.
Моя мама была простой домработницей, так и не вышедшей замуж и не обладающей магическим даром. Я подозревала, что моим отцом является кто-то из бывших нанимателей, богатый, умный и магически одаренный человек, раз дар передался и мне. У меня был даже список имен потенциальных отцов, который я сожгла еще в переходном возрасте. Меньше знаешь – уверенней ходишь по улицам.
Отсутствие отца было тяжелым бременем, но не смертельным. После школы я поступила в престижный университет, который окончила не с отличием, но вполне приемлемо, нашла любимую работу и сняла небольшую уютную квартиру. Мне не на что было жаловаться.
– Йолин, ты же красивая девушка, да еще и умная! Неужели не веришь в собственные силы? Уверен, что отбор будет честным и ты сможешь пройти! – расхваливал меня Лик.
Я повернулась к зеркалу, улыбнувшись своему отражению. Тонкие дуги бровей, расположенные высоко над большими раскосыми глазами цвета вешнего океана, делали из меня будто вечно удивленную девушку. Круглые щеки со слабо проглядываемыми скулами придавали лицу форму «сердца», которое я обычно называла менее мягко – колобок.
Нет, я была худенькой и стройной, всегда держала спину прямо, но вот моё лицо действительно не утратило некоторую детскость. Несколько веснушек на носу я обычно тушировала, а пухлые губы подкрашивала розовым блеском. Если еще и светло-коричневые ресницы красить черной тушью, то вполне можно считаться красивой.
Именно «считаться», а не быть таковой.
– Лик, не заливайся пухыхлой3! Участвовать в такой самодеятельности я не буду! Несказанно рада за потенциальных невест, хоть мне и жаль самого Демио, раз он может жениться только по итогам конкурса. Но в этом унижении я участвовать не буду. Ты прости меня, но бороться за мужчину – ниже моего достоинства. Я отношусь к тем консервативным клушам, которые считают, что именно мужчина должен добиваться руки и сердца избранницы, а не наоборот. Все, Лик, я отключаюсь. Вылет уже утром, а я не выучила карту местности.
Друг хотел еще что-то сказать, но я оборвала связь и положила на стеклянный столик перед собой лукмобильник. Подумав, еще и выключила его. Сто миллионов тирлингов большие деньги, мне такие суммы не светят, но пока мне хватает и того, чего я зарабатываю в «Реверс против аверса».
Собственно, моя работа мне нравится. Это программа знакомит своих зрителей с достопримечательностями и местами отдыха на всем Хоэре. Есть двое ведущих, которые кидают монету. Если выпал аверс, то тебе выдается безлимитная карточка и ты обследуешь новую местность, как какой-нибудь миллионер. Если реверс, то тебе выдается сто тирлингов и ты на них существуешь два дня, показывая зрителям достопримечательности и заодно развлекаясь.
Повторюсь, я люблю свою работу. Так к чему мне принудительно участвовать в таком фарсе, как конкурс невест самого завидного жениха Хоэра? Если с его деньгами за него не хотят выходить замуж свободные конфьери, тут одно из двух: либо дурак, либо домашний садист. Хотя может быть и все вместе.
В общем, не для меня это! Не для меня!
***
Следующий день обещал подарить массу впечатлений. Я уже прибыла в воздушный порт, откуда отбывают шаттлы, и сейчас, катя за собой чемодан на колесиках и напевая под нос веселую ретро-песню, оглядывалась по сторонам в поисках съемочной команды.
Одета я была в муслиновое платье без рукавов с пышной юбкой ниже колена и квадратным воротом насыщенного зеленого цвета. Все украшение были белого цвета: крупные бусы, шляпа с широкими полями, тонкие короткие перчатки и носки, надетые под красные туфли. Наша мода была эпохой ярких цветов.
Первым меня заметил Лик. Друг махнул рукой, подзывая меня к себе, и я направилась к нему и остальной съемочной команде. Здесь же была и Сельена – моя коллега, с которой мы кидаем монетку. Она пришла к нам только месяц назад, после того, как её предшественница ушла в декретный отпуск.
Яркая брюнетка выше меня на полголовы с вызывающим макияжем и презрительным взглядом серых глаз, которым она окидывала окружающих. Надо признать, свою работу она любила, и её глаза загорались всякий раз, когда она рассказывала об истории того или иного города, поэтому в глубине души я её уважала. Где-то очень в глубине.
– Зеалейн, опаздываешь! – прикрикнул на меня пузатый начальник, конфьер Лакшри, подпрыгнув и прищелкнув каблуками сапог.
Уважаемый конфьер был продюсером, отвечал практически за все, начиная от сбора информации и заканчивая подбором персонала. Можно сказать, он собственноручно раскрутил этот проект, сделав его одним из самых любимых у зрителей. Процесс съемки он контролировал лично, заранее ездил на место и скрупулезно собирал с помощниками по крупицам нужную информацию.
Сегодня он был одет схоже с Ликом – темные штаны, клетчатые рубашки с широкими воротниками и мягкие ботинки. Сверху обязательно был надет жилет – у руководителя удлиненный, а у Лика – короткий, выгодно подчеркивающий узкую талию. Помимо этого конфьер Лакшри был увешан амулетами и золотыми украшениями, которыми он очень гордился и говорил, что безопасность превыше всего.
Отвечать начальнику не было смысла. Его хлебом не корми, дай поворчать. В полном составе мы сели в частный обтекаемой формы шаттл и приготовились к трехчасовому полету, за время которого успеем обсудить некоторые рабочие детали. Салон был секционирован на четыре части, каждая из которых проглядывалась, имела столик и мягкие кожаные кресла. Мы с Ликом, Сельеной и вторым оператором заняли одну из секций.