Любовь по закону подлости
Шрифт:
Когда мы уже оказались ближе к пещере, то оставили тут продовольствие, увесистую камеру и рюкзак Лика, чтобы продолжить путь налегке. Теперь нам пришлось подниматься вверх по узкой тропе метров тридцать, прежде чем мы оказались недалеко от входа.
Я огляделась и схватилась за горное деревце, росшее через щель в скале, и посмотрела вниз. Скинув с дороги камень, проследила, как он скрылся в темноте ночи. Мы достаточно высоко и один неверный шаг может стоить нам жизни. Отринув страхи, я посмотрела на Лика, и мы украдкой заглянули в пещеру.
– Странно,
Свет стал тускнеть, но все равно отчетливо виден. Жаль, что темно, так бы, может, смогли разглядеть какие-то следы, а так – зелень и темнота. Кто же там включил лампады? Или кто магичит?
На самом деле страх требовал отступить, но любопытство и азарт толкали на сумасшедшие поступки. Мой оператор по духу был не меньший авантюрист, чем я, поэтому сейчас лишь подтолкнул меня в спину, призывая идти вперед.
– Вот так всегда! Как в пещеру к грызлоухам4, так дамы, а как в депутаты – мужчины!
– Не факт, что там будут грызлоухи, – заметил друг, подсвечивая путь. – Не думаешь же ты, что там целое звериное семейство шаманит вокруг костра зеленого цвета, пританцовывая с бубнами?
Представив подобную картину, я хихикнула и уже смелее двинулась вперед. Остановившись у входа, я осторожно заглянула внутрь, ожидая увидеть всё, что угодно, но меня постигло разочарование. Внутри никого не было. Пещера уходила недрами вглубь скалы, и свет исходил оттуда.
– Пока здесь никого нет. Пойдем дальше, – сказала я и обратилась к потенциальным зрителям: – А сейчас мы познакомимся с местными обитателями, которых, видимо, поймать можно только ночью. И надеюсь, это действительно будут не грызлоухи.
Мы пробрались дальше. Следующий арочный проход заканчивался ступеньками. Мы с Ликом переглянулись.
– Говорил тебе, что здесь нет грызлоухов, – с усмешкой отозвался оператор. – Вряд ли они бы выложили здесь ступеньки.
– Однако пляшущая у костра с бубнами звериная семья всё же свежа в моем воображении, – призналась я, и мы ступили дальше, освещая себе путь фонарями.
В голове вертелись вопросы. Кому нужно было так оборудовать пещеру и почему о ней раньше никто не слышал? Что мы встретим в конце туннеля и чем для нас это обернется? Стены коридора, по которому мы шли, были расписаны неизвестными мне иероглифами. Мы часто останавливались, чтобы Лик успел все отснять, а я – прокомментировать увиденное.
Я могла лишь предполагать значение письмен. Иногда встречались символы, изучаемые в магических школах на уроках древности. Здесь говорилось что-то о силе вечной любви и споре богов. В общем-то, все вполне стандартно и ничего нового, но сама суть повествования ускользала от меня, разбитая неизвестными иероглифами.
– Йолин, что-то мне это не нравится, – признался коллега.
Коридор казался действительно бесконечным. Письмена повторялись. Выхода уже не было видно, но зеленый свет продолжал манить к себе любопытных журналистов.
– Именно с этих слов и начинаются настоящие приключения, – возразила я и упрямо пошла вперед.
– …которые заканчиваются на больничной койке или в морге на столе некромантов, – закончил за меня друг, и я даже вздрогнула, сбившись с шага.
– Не упоминай их всуе! Тем более в такой жуткой атмосфере, – пожурила я друга, подсвечивая фонариком путь.
Почему здесь не сделали нормальное освещение, раз пещера когда-то была обитаема и даже так виртуозно расписана? Даже ступени не скрошились. Неужели это место было зачаровано от старения?
Мы миновали основной коридор, и вышли в округлую комнату. Снова письмена, множество неизвестных иероглифом и жестокие картины смерти. Повеяло загробным холодом. Я сглотнула, проведя рукой по одной из карикатур, изображающую слепую девушку, держащуюся за свое горло, будто она была убита собственным горем и пыталась сдержать истошный крик. Все это переставало мне нравится, и даже любопытство отступало. Всякому озорству есть предел.
– Пойдем-ка отсюда, Лик, и вызовем археологов, – предложила я.
Друг был полностью со мной согласен. Но не успел он и обернуться, как позади него «закрылся» проход – просто зарос ветвями. Мы оба бросились назад. Лик отложил камеру на пол, и мы вместе пытались руками отодрать ветки, но все бесполезно. Те сплелись намертво.
Мне это все окончательно не нравится. К черту контракт, нужно спасать свою жизнь. Я попыталась призвать элементаля огня, которого усмирила еще в школьные годы, но не почувствовала никакого отклика. Магия в этом месте была глуха, словно мы попали в «мешок». Это очень и очень плохо.
Лик без труда понял мою заминку, вздохнул и вновь поднял камеру с земли, включив её. Нарочито радостным тоном, который явно выдавал мою истерику, я сказала:
– Дорогие зрители, поздравляю, мы влипли! Вы-то по ту сторону экрана, когда будете смотреть смонтированный материал, уже не будете переживать за наши души, но вот сейчас нам очень страшно! В потусторонний мир отправляться не хочется, но если мы все же останемся тут, то я требую поднять мой труп какому-нибудь некроманту и рассказать мне, что за чертовщина тут творилась! Ну или я поведаю тайну некроманту, если мне все же удастся что-то узнать и не выжить.
– Йолин, не шути так. У меня от твоих слов мурашки по телу, брр. – Лик поморщился и перевел камеру вперед, на единственный оставшийся проход.
Если выбора нет, то нужно идти дальше. Тщательно просканировав письмена на стенах, мы все-таки прошли в проход и вновь двинулись по коридорам, еще более темным, так как зеленый свет истончался, словно конечная точка нашего путешествия все ближе.
– Интересно, кто здесь проходил до нас? Даже паутины нет, словно долгое время это место было магически законсервировано, – констатировал Лик.