Любовь по закону подлости
Шрифт:
– Что ты имеешь в виду?
– У моей мамы всегда была свобода, - ответила я, смотря на огороженную арену с грызлоухами, - но не было главного - любви и семьи. Я не в счет, я всегда была сама по себе. Поэтому уверена, что я готова отдать свою свободу ради любви. Стать циркачкой? Нет. Такая свобода не для меня. По своей сути они все одиноки, всю жизнь в путешествиях, чтобы показывать свою улыбку чужим, и изредка - родным, когда, наконец, попадают домой.
– Ты будешь прекрасной женой, - со вздохом произнес Лик, и мы развернулась,
– Думаешь? Я не умею готовить, не люблю убираться и стирать, да и ребенка в руках никогда не держала.
– Зато ты будешь верной любящей женщиной, лучшей опорой для своего мужа. Поэтому я не хочу... чтобы ты была с Диксандри. Он не будет тебя ценить.
– С чего ты взял?
– неожиданно ощерилась я.
– Ты ведь его совершенно не знаешь!..
И прикусила язык под удивленным взглядом друга. Что за мысли лезут мне в голову? Да, Диксандри умный привлекательный мужчина, которым легко увлечься, но ему нужно от меня лишь одно, что дать ему я могу только в совокупности с кое-чем большим - его преданностью и любовью.
– Йолина, ты же не...
Нужно было срочно перевести разговор!
– О, смотри! Там гадалка!
Потянув друга к разноцветному шатру, я дала себе время перевести дыхание. И чего так разволновалась? Лишь бы Лик не придумал себе чего о наших с Демио отношениях! Потому что нет этих самых отношений.
Улыбнувшись другу и передав ему свой рюкзак, я вошла внутрь, отдала гадалке двадцать тирлингов и протянула свою руку. Женщина, облаченная в черную хламиду с наполовину закрытым лицом, провела пальцем по ладони, вызвав мурашки по телу.
– Неожиданно... в последнее время в твоей жизни наступили перемены... ты сменила дом... работу... привязанности, - медленно со значительными паузами выговорила гадалка, и я только хмыкнула.
– Об этом можно узнать и по телегиду. Можете ли поведать что-то необычное?
– Хм, - не стала оправдываться женщина, - что если я тебе скажу, что недавно ты нашла одну забавную вещицу, от которой не собираешься избавляться? Не думала, почему не хочешь с ней расставаться?
– Дело не в том, что я не хочу, - ответила я, смущенная встречными обвинениями гадалки.
– Просто я не могу, иначе будут спрашивать, откуда я ее взяла, а пока у меня нет разумных доводов, чтобы подтвердить свою невиновность.
– Пустые отговорки.
– Ну знаете ли!..
Слова гадалки раздражили меня, поэтому я поднялась со своего места и направилась к выходу, когда мне вслед долетели её слова:
– Хотя именно он помог найти тебе счастье, но он может его и погубить.
Как всегда все очень пространно и непонятно! И чего только пошла к ней? Шатер я покидала с недовольным выражением лица.
– Ну что случилось?
– участливо спросил Лик, который все это время ждал меня.
– Ничего, - отмахнулась я.
Лик не стал настаивать, и мы медленно побрели к выходу, где стояли несколько рестораций. Друг молчал. Вокруг веселились зрители, наблюдая за циркачами, а мне стало неожиданно грустно. Я почувствовала себя одинокой в толпе людей.
От Пухыхлы Чешэрской: «Любовь к людям и боязнь толпы могут одновременно существовать в человеке».
Вернувшись в покои, я первым делом смысла с себя тревоги дня под теплыми струями душа. В горле пересохло, а вода, стоящая в графине на столике, закончилась, поэтому пришлось с графином в руках спуститься вниз, на кухню.
И уж чего я не ожидала, так это увидеть Демио, готовящего профитроли. Хмыкнув, я прошла к бойлеру, наполнила графин водой и налила себе полный стакан, осушив его до дна. Диксандри скосил на меня заинтересованный взгляд, но первым начинать разговор не решался.
– Неужто знаменитая марка «Шоколадный мусс» готовит свои сладости под твоим строгим присмотром?
– весело спросила я, наблюдая, как мужчина достает из печи противень с готовыми формами, которые осталось лишь заполнить кремом.
- О, нет, я лишь наслаждаюсь их трудами, - ответил миллиардер, тепло улыбнувшись.
– Это может показаться странным, но готовка меня расслабляет, заставляет спокойно подумать о некоторых волнующих меня вещах.
– Неужели знаменитого Демио Диксандри может что-то волновать?
– Например, ты, - серьезно ответил он и тут же озорно улыбнулся.
– Не хочешь закончить готовку? Осталось заполнить полости профитролей кремом.
Поддавшись очарованию момента, я встала у кухонного стала и приняла кондитерский мешок из рук мужчины. Демио встал позади, неожиданно волнуя близостью своего тела. По рукам пробежала мелкая дрожь предвкушения, которую я отчаянно пыталась унять. Демио положил свои ладони поверх моих, помогая перемещать мешок от одних пирожных к другим.
– Вот так, - тихо прошептал мужчина, практически касаясь губами ушной раковины, - медленно.
Оказывается, совместная готовка интимное занятие, и она могла не на шутку взбудоражить подсознание. Мне бы оттолкнуть Демио, но против этого взбунтовались гормоны. Наверное, я сегодня морально выдохлась противостоять Диксандри.
– Я совсем не умею готовить, - неожиданно призналась я.
– Совсем?
– спросил Демио, и я почувствовала, как он улыбается.
– Совсем, - со вздохом призналась я.
Маг рассмеялся и специально дернул рукой, чтобы приличная доза крема осталась у меня на запястье. Я потянулась за салфеткой, но Диксандри задержал меня, наклонился ниже, подняв мою руку к своему лицу, и лизнул запястье. По телу прокатилась новая волна предвкушения, и я невольно прижалась спиной ближе к мужчине.
Миллиардер тем временем спустился от чистого запястья к ладони, пробираясь мягкими губами к пальцам. Когда он поцеловал мизинец, чуть втянув его в рот, я поняла, что все это время не дышала и сейчас шумно выдохнула.