Любовь по завещанию
Шрифт:
У выхода из зала посланец замешкался, пропуская ее вперед. Поэтому девушка не могла видеть, как незнакомец, обернувшись в дверях и встретившись взглядом с хозяйкой дома, едва заметно кивнул, получив в ответ одобряющую улыбку.
Пройдя через холл и поднявшись по лестнице на второй этаж, Гленда и ее спутник очутились в полутемной комнате, которая, судя по всему, и являлась библиотекой. Оглядевшись и не заметив даже намека на присутствие жениха, девушка вопросительно посмотрела на мужчину.
– А где Марвин?
– Милочка, зачем он вам, когда рядом я. Поверьте,
Девушка похолодела и затравленно оглянулась вокруг, еще не веря в реальность происходящего. Она попробовала позвать на помощь, но из горла вырвались лишь глухие звуки. Неожиданно за дверью послышались шаги.
Слава Богу! – подумала Гленда. Я спасена! От внезапного чувства облегчения, сменившего напряжение, она обессиленно опустилась на край стола. Незнакомец, не долго думая, бросился к ней и заключил в объятия как раз в тот миг, когда дверь с треском распахнулась и на пороге возникла толпа гостей под предводительством Марвина и миссис Грант.
Гленда вырвалась из противных ей объятий и, растерянно улыбаясь, направилась к жениху.
– О, милый, я так…
– Надеюсь, мой сын не настолько глуп, чтобы поверить вашим словам, мисс Фэншоу, больше, нежели собственным глазам, – высокомерно перебила ее хозяйка дома.
– Гленда, мама права, мне не требуется объяснений, я достаточно увидел. – Марвин саркастически усмехнулся. – Думаю, наиболее разумным в данной ситуации будет разрыв наших отношений.
Затем он обратился к незнакомцу:
– Мистер Сазерленд, пожалуйста, проводите вашу… гмм… подругу к выходу. С этой минуты она не является желанным гостем в доме, где еще существуют понятия о чести и приличиях.
И в сопровождении невольных свидетелей разыгравшейся драмы Марвин вышел из комнаты.
Гленда, еще не до конца осознав происшедшее, оцепенело стояла посреди библиотеки, не сводя глаз с уже опустевшего дверного проема. У нее был настолько растерянный вид, что Кайл Сазерленд даже испытал к ней некое подобие жалости. Подойдя к девушке, он предложил проводить ее, на что она, вздрогнув, посмотрела на него взглядом, исполненным ужаса и отвращения, и стремительно выбежала вон.
Гленда не помнила, как ей удалось добраться до дому. Не осознавая, что делает, она машинально смыла макияж, собрала в хвост волосы и переоделась в халат, после чего опустилась в старое отцовское кресло. Оно было единственным предметом обстановки родительского дома, с которым, несмотря на многочисленные переезды, ей не хватило духу расстаться.
Сейчас, когда она сидела в нем, привычно подобрав под себя ноги, ей казалось, что отец, как в детстве, придет, чтобы защитить и утешить ее. Острая тоска по родительской ласке захлестнула Гленду, смешавшись с болью от недавней обиды и оскорбления, и она затряслась в беззвучных рыданиях…
Резкий звонок, ворвавшись в сон, разбудил Гленду. И она, открыв глаза, долго соображала, почему находится в кресле, а не в кровати, затем ее взгляд упал на часы.
– О
Звонок повторился. Настойчивый, достаточно долгий, чтобы не счесть его частью сна. Звонили в дверь.
Гадая, кто бы это мог быть, Гленда выбралась из кресла, оправила халат и, подойдя к двери, распахнула ее, впуская утреннего гостя.
Когда же она разглядела его, то не смогла скрыть удивления.
– Мистер Хоссельмеер? Что вы здесь делаете… – поняв, что ее слова не совсем корректны, она добавила: – в такую рань?
– Мисс Фэншоу, понимаю, что мои визит несколько необычен, но дело в том, что мне необходимо с вами переговорить без свидетелей.
– Да уж, – вспомнив прошедший вечер, Гленда печально усмехнулась, – порой они некстати. Если вы насчет тех книг, заказ на которые оставили вчера, то я еще не успела…
– Забудьте о книгах. Меня привело к вам дело несколько личного характера. Могу я присесть? В мои годы уже нелегко вести разговор стоя.
Заинтригованная его словами Гленда извинилась за беспорядок в квартире и пригласила гостя пройти в комнату. Вспомнив о приличиях, предложила чашку чаю, от которой он, впрочем, отказался.
Когда она наконец села, мистер Хоссельмеер продолжил:
– Мисс Гленда, дело в том, что я являюсь поверенным одной из старейших аристократических фамилий Англии. Настолько старой, что ее корни уходят во времена нормандского завоевания. Через месяц в Гринбуш-холле, родовом владении семьи Стоунбери, должно состояться торжество по случаю подтверждения права на титул очередным графом. Юридические формальности требуют присутствия на церемонии всех ныне здравствующих членов вышеозначенной фамилии. И я прибыл сюда, чтобы передать вам лично приглашение от вдовствующей графини Стоунбери.
Гленда секунду сидела молча, затем оглушительно расхохоталась.
– Нет, ну вы просто чудо! Приходите ко мне с утра, рассказываете невероятную историю, по которой я принадлежу к сливкам высшего общества, и считаете, что я вам поверю?
– Отнюдь, – возразил Генри Хоссельмеер. – Я предвидел подобную реакцию с вашей стороны. Именно поэтому я попрошу вас уделить мне некоторое время и выслушать еще более невероятную историю.
– Знаете что, мистер Хоссельмеер? – Гленда широко улыбнулась. – Может, вы и псих, но мне нравится общаться с вами. Прежде чем вы продолжите свой рассказ, я настаиваю, чтобы вы выпили чаю. И обещаю, что уделю вам столько времени, сколько понадобится. Надо только позвонить на работу и предупредить, что я взяла выходной.
Пока девушка заваривала чай и звонила по телефону, Генри достал из портфеля папку с бумагами и разложил их на столе.
– У меня все готово, – сообщила Гленда, появляясь в комнате с подносом, на котором помимо чашек с чаем возвышалась горка гренков и сливовый джем в изящной вазочке.
Она успела переодеться и привести себя в порядок. Теперь на ней была просторная блузка из дымчатого шелка и брюки из тонкого кашемира. Волосы она предпочла заплести в две косички, что делало ее удивительно похожей на школьницу, сбежавшую с уроков.