Любовь по завещанию

Крестовская Алисия

— К мужику она к какому-то в машину села. Видно вы сильно её обидели, — ухмыляется пиздюк. Сдерживаюсь, чтобы не отвесить ему подзатыльник.

— В какую машину, к какому мужику, конкретнее говори!

— А я что знаю? Мужик волосы светлые, в пиджаке. Машина чёрная. Марку не видел.

Круто. Зашибись! Теперь знаю, что Динка ушла не сама, а уехала с каким-то мужиком на чёрной машине. Круг сузился. Сколько у нас мужиков в пиджаках на чёрных машинах? До-ху-я.

Отписываюсь другу. Звоню знакомому в ментовке, прошу помочь пробить записи с камер у магазинов на выезде со двора. Он в помощи не отказывает, но это дело не десяти минут и даже не полу часа. От бессилия и неизвестности

хочется волком выть. Чувствую, что не просто уехала она покататься. Тревога нарастает в груди, смешивается с бессилием и гневом. Хватаю табурет и запускаю его в стену. Становится немного легче. Буквально совсем на чуть-чуть. Мечусь по кухне, как загнанный зверь. Из потока мата и самобичевания меня выдергивает телефонный звонок. Хватаю трубку не глядя.

— Егор не отвечает на звонки. В офисе говорят уехал часа два назад куда-то на служебной машине, — слышится в трубке холодный голос Бирюкова. Но нутром чувствую, что за этой холодностью скрывается такая ярость, что лучше Егору не попадаться на его глаза если он причастен к исчезновению Дины. А он причастен.

Дина ему доверяла. Она бы поехала с ним куда угодно, скажи он, что что кто-то из нас послал его за ней. Я сам к ней его приставил. Потому, что Егор работает не первый год. Петрович ему доверял. Дима ему доверял. Дима… Дима нанял его к себе водителем. Сказал тогда, что они вместе служили. Он доверял ему и мог легко с ним выпить, пригласив к себе. Ёб твою мать… Вот я кретин!!! Проверил всех блять!!! Всех доверенных лиц!!! Идиот! Да Егор мог и камеры зачистить и документы не те привести… Да ко всему эта гнида доступ могла иметь при желании. А оно явно у него было.

— Я передам эту информацию дальше. Спасибо, что сказали, — стараюсь взять себя в руки. Но выходит херово.

— Денис, — тихо произносит Геннадий Петрович, когда я уже собираюсь повесить трубку. — Если этот гадёныш, если это действительно он… Я его убью.

До Петровича тоже дошло. Картинка сложилась и в его голове, но жаль слишком поздно

Глава 32

Дина.

Открываю глаза и никак не могу понять, где я нахожусь. Голова тяжелая. Ощущение, как будто я проспала весь день, а теперь у меня немного повысилась температура. Пытаюсь встать и осмотреться, но сделать этого не получается. Пробую еще раз — не выходит. Оказывается, что я не просто лежу на старом матрасе, пропахшем сыростью и плесенью, но еще и мои руки пристёгнуты наручниками к металлическому изголовью старой, скрипучей кровати. Дёргаю руками, как будто это, что-то изменит. Но ничего кроме отвратительного металлического лязга не происходит. Пытаюсь сесть, оперевшись спиной на холодную, шершавую стену. Получается не сразу. Такое простое действие даётся так же сложно, как пеший подъем на последний этаж многоэтажного здания.

Снова пытаюсь осмотреться. Медленно поворачиваю голову, пытаясь понять, где я. Голова кружится и меня даже тошнит. Но я пересиливаю эту отвратительную слабость и пытаюсь вглядеться в полумрак комнаты. Комната небольшая, кроме кровати на которой я сижу, есть еще табурет, стоящий у противоположной стены, лампочка, болтающаяся на тонком шнуре под потолком. И частично забитое деревяшками окно. Чрез щели между ними пробиваются лучи вечернего солнца, служащие единственным освещением в моей темнице.

Как я здесь оказалась? Не помню. Ни чего почти не помню. Помню, как переписывалась в чате по работе. Помню звонок в дверь, как испугалась. А дальше? Кто был за дверью? От попыток вести умственную деятельность голова начинает болеть еще сильнее. Но я собираю силы в кулак и пытаюсь копаться в памяти дальше. Я открыла дверь? Если я

здесь значит открыла. А кому могла открыть? Напрягаюсь и пытаюсь вспомнить. Егор… Приехал Егор сказал, что нужно ехать к Денису. А потом? Не помню. Если я здесь, то где мой охранник? Неужели они его… Ничего не помню. Всё как в тумане. Хочется пить. В горле пересохло. Может попытаться позвать на помощь? А вдруг если начну кричать, то явятся эти люди, которые привезли меня сюда? Не знаю, что делать дальше. Разум немного проясняется и начинает накатывать страх.

Слышу шаги. Они приближаются. Щелкает замок и дверь с неприятным скрипом открывается. Я вжимаюсь в стену и смотрю на вошедшего. Егор.

— Егор! — радуюсь я. С ним всё хорошо. Сейчас он меня спасёт. Но мужчина входит в комнату не спешно, как будто решил ночью до холодильника прогуляться. Не похоже, что он с таким видом торопится меня спасать.

— Дина Игоревна. Пить хотите? — он потряхивает бутылкой минералки, и я ощущаю, что у меня во рту сухо, как в пустыне. Но мне не до воды. Нужно бежать пока похитители не вернулись. Почему он так не торопится?

— Егор отстегни меня. Нужно уходить пока они не вернулись. Ты связался с Денисом?

Мой телохранитель всё так же не спешно открывает бутылку минералки. На его лице промелькивает тень улыбки, но вот он снова так же без эмоционально спокоен.

— Кто они? — спрашивает, поднося горлышко бутылки к моим губам. Господи! Что он медлит. Разве не ясно кто?! Похитители! Похитители… Похититель.

Вместе с первым глотком воды с меня спадает пелена, разум немного очищается от густого тумана, и я начинаю понимать. Отстраняюсь от бутылки и смотрю на мужчину. В его взгляде нет ненависти или злобы. Он смотрит на меня, как на маленькую глупую девочку, которая считает, что ветер дует потому, что деревья качаются.

— Пейте, пейте. Вам легче станет, — и он снова подносит бутылку к моим губам. Первая реакция отстраниться. Я же гордая из рук врага и капли воды не приму. Но жажда даёт о себе знать, и я делаю еще несколько жадных глотков.

— Вот и молодец, — он закрывает бутылку и кладет на кровать рядом со мной, — не против если я с вами посижу. На улице как-то ветрено, а ваш собеседник задерживается.

— Кто задерживается?

— Ваш собеседник. С братом он с вашим договориться не смог, теперь надеется на ваше благоразумие. Вы же его проявите Дина Игоревна?

Егор располагается на табуретке и что-то набирает в телефоне. Он не обращает на меня внимания. Я не чувствую от него прямой угрозы. Поэтому решаю начать диалог.

— Так это ты был?

— Поконкретнее пожалуйста, — он бесстрастно смотрит на экран телефона. С «собеседником» моим переписывается или с женой? Пишет ей, наверное, что на работе задерживается.

— Это ты организовал слив информации? В квартиру в мою проникал? Это ты на том видео… Когда Дима умирал да?

Он поджимает губы и кивает. А я вспоминаю как умер брат. И мой взгляд падает на бутылку с водой, которую я только, что жадно пила. Егор замечает ужас на моём лице.

— Не переживайте вы так. Это просто вода. Я же сказал, что мы надеемся на ваше благоразумие и возможность договориться мирно.

— А если не получится договориться мирно? Вдруг я такая же как Дима? Упёртая? Что тогда? Застрелите, зарежете или пытать будете?

— Ну что вы… Вы… Слушай, давай перейдём на «ты». Сейчас как-то ситуация располагает, да? Дина ты не как твой брат. За то время, что мне удалось понаблюдать за тобой, я точно могу сказать, что ты не такая лицемерная тварь как он. Да и не так помешана на этом ебучем проекте. Жизнь тебе, надеюсь, дороже, чем кучка единичек и ноликов, собранных в причудливые комбинации.