Любовь под маской

Смехова Соня

Дверь открылась в третий раз, и снова Демьян, но уже женским голосом, произнёс:

— Ваш чай, молодые люди. Что-нибудь ещё?

Сознание возвращалось постепенно. Она точно была в купе не одна — явственно различала мужской шёпот.

Люба рывком подскочила на полке и повернула голову.

— Ты чего здесь делаешь? — спросила она, слегка взвизгнув от удивления, глядя то на Демьяна, то на Вована.

— Я? — Демьян деланно удивился. — Еду. А ты?

— Я тоже еду, — растерянно произнесла она, развернулась на

полке и посмотрела на застывшую в недоумении проводницу.

— Ты к чаю что-нибудь хочешь? Я сегодня без ужина по милости некоторых. Вот, буду печенькой подкрепляться, — он повернул голову к проводнице и спросил, — печенье есть?

— Есть. Сахарное, вафли, овсяное… — начала перечислять женщина.

— Бурыгина, ты какое любишь? Я овсяное… Предупреждаю сразу, ржать, как конь не умею и гривой не трясу, а то я твои вопросы предвижу.

Люба почему-то смутилась:

— Спасибо, я хорошо поужинала на вокзале.

— Хоть бы прихватила мне курицу с макарошками. Овсяное печенье принесите, пожалуйста, и когда остановка «Большие пни»?

— Через сорок минут. Поезд стоит две минуты, платформы нет. Вернее, есть, но мы недотянем.

— Слышишь, Бурыгина, через сорок минут будешь прыгать в сугроб, — продолжил Демьян, расплачиваясь с проводницей.

— Но девушка выходит только завтра утром, — проводница посмотрела на растерянную Любу.

— Девушка по ошибке взяла билет не туда, — вместо Любы ответил Демьян.

Та молчала. Проводница вышла, не закрывая двери, сходила за печеньем, принесла его. В купе ничего не изменилось. Хотя нет, изменилось. Девушка сидела, откинувшись на стенку, скрестив руки на груди. Её взгляд был скорее изумлённым, чем испуганным.

— У вас всё в порядке? — спросила проводница у Любы. — Вы знаете этих молодых людей?

— В порядке, — как можно спокойнее ответила Люба. Она подождала, пока проводница выйдет, — Теперь, Ососов, я жду объяснения. Что? Ты? Здесь? Делаешь?

— Я. Здесь. Еду. И пью чай. Ты тоже угощайся. По сравнению с машиной, это копейки. Ты, Бурыгина, теперь в пожизненном рабстве у меня будешь.

Он откусил печенье, отхлебнул чай. Бедный молодой человек, он забыл с кем имел дело:

— Я замуж за тебя не пойду, — ни с того, ни с сего выдала Люба.

После этих слов Демьян поперхнулся. Горячий чай пролился ему на колени, но парень даже ойкнуть не смог — его душил сильный кашель, спазмами схватывавший горло.

Вован, который всё это время молча сидел около дверей, успел подхватить стакан с остатками чая. Демьян продолжал задыхаться, к тому времени он густо покраснел, сгибаясь всё сильнее. Люба испугалась, что парень подавился и сейчас погибнет. Она, по-видимому, вспомнила приёмы оказания первой помощи: перескочила ему за спину, обняла своими маленькими ручками и попыталась сильно сжать, чтобы выбить кусок.

Демьян недоумённо посмотрел на обнимающие его руки, тут же

соскочил с полки и встал в полный рост, но от кашля снова согнулся. Люба всё ещё машинально обнимала его со спины ногами и руками. Они были похожи на мать коалу и малыша на спине.

— Бурыгина, я не обещал таскать тебя на хребте, слазь давай, — откашливаясь, проговорил Демьян.

— Не бойся, я тебя спасу, — отчаянно проговорила девушка.

Проводница, услышав шум из купе, открыла дверь.

— Молодой человек, вам помощь не нужна? — спросила она. — Девушка, вы что делаете?

— Оказываю первую помощь, — крикнула Люба, сжав парня своими ручонками, что было силы Демьяна.

Тот вскрикнул:

— Бурыгина, ты мне рёбра сломаешь, слезай уже. Так и быть, женюсь на тебе, — выдавил сквозь кашель Демьян.

Проводница недоумённо закрыла дверь, бормоча: «Какое счастье, что они скоро сходят…»

Но освободиться от хватки девушки было не так просто:

— Держись, я сейчас, — она отцепила ноги от него и пыталась найти опору, руками ещё сильнее сжимая грудную клетку.

Вован хохотал, наблюдая за сценой. Демьян, борясь с кашлем, одновременно пытался сбросить Любу. Но не тут-то было. Она сползала всё ниже, стаскивая с него джинсы.

— Бурыгина, хватит меня раздевать! Я не могу при всех! — молодой человек одной рукой пытался отцепить от себя Любу, а другой удержать брюки. На фоне всеобщих стараний звонко затрещал ремень. — Вован, помогай, а то она меня без штанов оставит.

— Демьян, я оплачу, только держись! — Люба висела на парне, словно обезьяна на пальме. Она то и дело перебирала руками вверх, перехватывалась и снова съезжала.

— Бурыгина, брюки оставь. Так и быть, я сам, — Демьяна уже душил не только кашель, но и хохот.

Но девушка ничего не слышала. Она уже вошла в раж.

— Люба… — пряжка ремня не выдержала, крякнула и расстегнулась. Молния поползла вниз. — Честного человека без штанов хотят оставить… Вован, помогай.

Но тот, согнувшись в три погибели, ржал:

— Я на тройничок не соглашался.

Дверь резко распахнулась…

***

Дорогие читатели, не забывайте подписываться! Скоро стартует новинка! Всем спасибо за лайки, наградки и за комментарии! Ваши отзывы — это высшая награда для меня!

33.1

В купе заглянула Аня.

— Я не помешала? — спросила она, рассматривая Любу, висящую на уровне пятой точки Демьяна, который, изогнувшись, удерживал двумя руками свои расстёгнутые джинсы. — А мы вас в плацкарте ждали. Теперь понятно, почему вы не идёте. Посмотреть можно?

Девушка опустилась рядом с Вованом, заткнувшим рот подушкой и давящимся от смеха.

В это время Люба плавно спустилась на пол, усевшись на разведённые в стороны колени. Она всё так же обнимала Демьяна за ноги, при этом стащив с него брюки до самых бёдер, повторяла: