Любовь под прицелом. Рикошет
Шрифт:
Без координирования парней я бы и сам заплутал.
Здесь тоже были программисты и аналитики, но их уровень ожидаемо должен был быть на порядок выше, чем у тех, кто сидел практически на входе, раз уж они в святая святых заседают. За их работой следил один-единственный человек, и при первом взгляде на него я, честно сказать, малость выпал: не таким я его себе представлял. Моё воображение ещё тогда, в самом начале, нарисовало мужичка лет пятидесяти пяти, может, чуть старше, с благородной сединой на висках, статного и грозного – возможно, кого-то похожего на Леркиного отца. А здесь – молодой мужчина старше меня лет на десять-пятнадцать, не больше, худой, но не тощий,
– Здравия желаю, товарищ генерал-майор, – по-военному отдал честь Эд, на что вышеупомянутый только отмахнулся: у них тут, видимо, какие-то свои порядки. – Что известно?
– Что вам, олухи Царя небесного, даётся второй шанс, – хмыкнул главный; заинтересованно просканировав глазами помещение, я прошёлся взглядом по одному из столов и наткнулся на табличку с фамилией. Калинин А.П. Супер. Теперь таинственное начальство обрастало реальностью. – Наши подозрения, что в том лагере в горах у Бердзора Урмана никогда и не было, крепнут с каждой секундой, но на самом деле он обосновался не так уж и далеко. Сидел буквально у вас перед глазами и наверняка получал удовольствие оттого, что так ловко водил нас всех за нос. Его нынешнее местоположение – подножие гор недалеко от деревни Ацъырсхеу, что в Южной Осетии. Место надёжно защищено со всех сторон и наверняка хорошо охранялось, так что шанс подобраться туда без потерь и с положительным исходом в обычных условиях был бы равен примерно десяти процентам. Если бы лавина была чем-то одушевлённым, я бы сказал, что ей Урмана заказали, потому что это природное явление в горах хоть и не редкость, но в Закавказье последняя сошла ещё в далёком девятьсот семьдесят шестом году, так что невольно заставляет задуматься.
Звучало в самом деле на грани фантастики, но что имеем.
– Когда нам выдвигаться? – уточнил Шрам.
Калинин кинул беглый взгляд на часы.
– Двадцать минут назад. Мы пустили по своим каналам слух, что там сейчас ведутся поисково-спасательные работы, чтобы спецслужбы раньше нас не влезли. Уж больно многие хотят себе тело Урмана на блюдечке. И хотя нам, скорее всего, в конечном итоге придётся отдать его небезызвестной всем военной разведке, всё же для начала не мешает самим убедиться в том, что это не очередная подстава.
– Что требуется от нас? – поинтересовался Яго.
– Как можно оперативнее прибыть на место, отыскать тело Урмана, самолично констатировать смерть и доставить его в штаб. Кроме вас я здесь мало кому доверяю, так что даже медиков с вами отправить не могу, поэтому вся ответственность целиком и полностью на ваших плечах.
– А если его там не окажется? – ляпнул я.
Слишком уж сильно мучил меня этот вопрос, чтобы стоять, не лезя на рожон.
В ответ меня удостоили проницательным взглядом – тяжёлым таким, цепким, – от которого я почувствовал себя практически голым. Угрозой от генерал-лейтенанта не веяло, скорее уж меня просто максимально оценивали и сканировали, и это наверняка было связано с тем, что я долгое время находился «по ту сторону баррикад».
– Такой вариант тоже не исключаем, – ответил, наконец, – и на него ориентируемся в первую очередь. Мы не в том возрасте, чтобы верить в такие счастливые случайности, да и потом меньше разочарований будет.
Что ж,
Я ещё раз присмотрелся к Калинину, когда тот начал отдавать приказы Эду, и внезапно понял, что погоны свои он носит вполне заслуженно. Возможно, он молод для этой должности, но чувствуется в нём какая-то сила, которой тянет подчиниться – а ещё он малость пугал, но как-то по-хорошему. У него присутствую все лидерские качества, заставляющие не сомневаться в его компетентности, и я потихоньку начал проникаться уважением от толщины внутреннего Калининского стержня.
Дохрена времени надо, и мозг цепкий, чтобы всего этого добиться.
– Интересный он, этот ваш Калинин, – как бы между прочим бросил я, пока тяжёлый «Ан-26» набирал высоту, вызывая у меня чувство дежавю и коллапс лёгких.
Только бы в этот раз ничего не сорвалось…
– Действительно интересный, – хмыкнул в ответ Эд и тонко так намекнул: – Ты вот через кучу дерьма прошёл и тоже интересным стал.
– Дайте угадаю: вся его деятельность замурована за семью биометрическими замками, – скопировал его ухмылку.
– Ну почему же… Вышестоящие, естессно, пытались гриф секретности повесить чуть ли не на всю его биографию, включая походы на горшок, но слухи на то и слухи, что их в сейфе хрен удержишь, кое-что сквозь щёлочки периодически всё равно просачивается.
– А конкретнее?
Дальнейший перелёт прошел, мягко скажем, интересно. Парни старательно вспоминали сплетни про высокое руководство, сдобрив эти истории своим неподражаемым юмором. Где-то приукрасили, что-то преувеличили, местами, я уверен, и вовсе сочинили на ходу! Не очень я верю в истории, где один молодой сопливый вояка на своём горбу вытаскивает какую-то важную шишку из под лавины огня, а потом, скинув чутка помятое, но нереально нужное всем тело, возвращается ползком за собакой.
– Шерхан, ты зря не веришь, – Аид кривит губы в ухмылке и, достав спичку, зажимает её зубами. – Может, мы где, конечно, и приукрасили, но Калинин по-своему легендарная личность.
– Парни, вы сами-то себя со стороны слышали? Сомневаюсь, что тоже поверили бы в такие байки. – Закатываю глаза, одним этим жестом показывая, что я думаю об их фантазии. – Вас послушать, так он Бэтмен, а не простой парень, который хлебнул дерьма и выбился в люди.
– Ну, может, мы немного приукрасили, – хитро прищурился Эд, – но это только из уважения к начальству.
– То, что мужик достоин уважения, я уже понял, но хотелось бы услышать хоть немного правды.
– Шерхан, – на плечо легла тяжелая рука Шрама, – не забивай голову. Просто прими как данность: любую хрень, которую ты мог бы придумать, скорее всего, уже сделал Калинин.
– Даже так? – эти слова немало заинтересовали меня.
– Угу, – кивнул Яго, – наш шеф славится тем, что он чуть ли не единственный, кто регулярно нарушал приказы своих руководителей, а их у него было как грязи под берцами, но при этом успел так высоко взлететь.
– Я так понимаю, взлетал он не потому, что умел хорошо лизать начальству зад?
– Нет, как раз из-за того, что умел посылать его в то самое место, в которое обычно их все целуют. Калинин сменил несколько подразделений, направлений и добился перевода не одного «звёздного» руководителя, своими делами доказывая, что он прав, а не просто занимаясь лизоблюдством. Поэтому он – по слухам, естественно, – попеременно то был внеурочно представлен к званиям, перепрыгивая все мыслимые и немыслимые сроки, а то и вовсе отстранён от службы до выяснения обстоятельств. А ты сам понимаешь, что в таком случае его не погулять на землю отпускали.