Любовь под прицелом. Рикошет
Шрифт:
Осталось только малышку себе забрать.
До города, а там и до пригорода добирался на такси – неприметной такой серебристой «Ладе Приоре» – и никак не мог привыкнуть к тому, что теперь можно не прятаться. Не только от приспешников Урмана, но и от всевозможных спецслужб, которые почти сидели на хвосте последние лет пять-шесть точно и не давали нормально вздохнуть. Ощущения непривычные, но чертовски приятные. Правда, когда машина свернула на уже знакомую грунтовую дорогу, ведущую к частному сектору, почувствовал странное волнение; я вроде как не свататься ехал, эту стадию мы с Леркой как-то резво перескочили, но по внутреннему состоянию ощущения были очень схожи – видимо,
Та ещё свадьба была бы, ага.
И всё же вот он я – будто заново родившийся, с чистой, будто белый лист, биографией, и вроде как больше никому не интересен. Это даже в голове звучало странно.
Машина плавно затормозила у уже знакомого двухэтажного дома, по периметру которого лениво сновала туда-сюда охрана с собаками; я расплатился с водителем и вышел наружу, закинув на плечо спортивную сумку со своими пожитками. Теперь, кстати, и гардеробом не грех обзавестись, да и постоянное жильё найти не помешало бы, раз уж я больше не снайпер в розыске, а обычный человек. Нервно хохотнул и потёр глаза: кажется, мне срочно надо в отпуск.
Только собирался окликнуть кого-нибудь из Церберов по ту сторону высокого забора, как в кармане завибрировал телефон, причём не один из моих одноразовых, которые я меняю раз в трое суток – правда, теперь, скорее, по привычке, – а рабочий, выданный лично Эдом в штабе ещё в первый день после моего «призыва». Нахмурился, когда увидел на экране вместо адекватного номера постоянно меняющиеся цифры. Понятно, кто-то усиленно шифруется, чтобы не достали. Соблазн не поднимать трубку был очень велик, но в свете недавних событий сделать так я просто не мог: сейчас, когда Урман мёртв, нужно держать руку на пульсе – вдруг его место уже кто-то занял и теперь налаживает контакты?
– Внимательно, – обозначил себя вместо приветствия.
– Привет, Костян! – слышу в трубке до боли знакомый весёлый голос, и меня накрывает дежавю. – Рад, что ты всё ещё не сдох!
– Взаимно, Хан, – хмыкнул в ответ. – Какими судьбами?
Если честно, про парнишку-хакера я уже успел забыть со всеми заботами; я ведь тогда, грубо говоря, бросил его одного в чужом доме, но мне простительно, я вроде как угрожал коньки откинуть. Несколько раз вспоминал о нём – сумел ли он выбраться? – но найти его повторно я бы в любом случае не смог: во-первых, даже в тот единственный раз он сам на меня вышел, а не я на него, а во-вторых, за мной самим довольно пристально следили, и своим любопытством я только навредил бы.
Это странно прозвучит, но я рад, что он выбрался.
– Я просто звоню, чтобы передать тебе своё уважение. Когда тебя загребли, я был почти уверен, что ты меня за собой потащишь, а ты так и не настучал на меня спецслужбам. Из-за этого я чувствую себя должником, а я терпеть не могу это чувство, так что... Если вдруг будет нужна помощь – обращайся. Чёрт, да ты мне теперь практически как брат!
– Ого, куда тебя понесло! – хохотнул я, но, честно признаться, услышать такое было приятно – не в плане долга, а отношения. – Ты сам-то как?
– За меня не переживай, я дольше тебя скрываюсь, умею прятаться, – насмешливо хмыкнул –
Это уж точно…
– Спасибо. Я не уверен, но как тебя найти, если вдруг реально понадобится твоя помощь?
– Скину тебе адрес сайта, на котором частенько зависаю, и своё кодовое имя. Я буду менять его примерно раз в неделю и присылать тебе новые данные. Ах, да, мля, забыл совсем – ты же в курсе, что на твою мадам тогда не люди твоего работодателя напали?
А вот это было неожиданно – причём настолько, что я немного выпал. Помнится, в самом начале я и сам такую мысль допускал, но всё так совпало в одно и то же время, что я списал это на своих заказчиков, а между тем, выходит, Урман всё же был не единственным, кто Лерке смерти желал?
– Подробности будут? Или ты вкинул информацию и решил сделать вид, что это случайно вышло?
– Не кипятись, чувак, – лениво растягивая буквы, пропел Хан. – Твой будущий тесть уже знает достаточно, чтобы обезопасить свою дочь, я просто уточнял, в курсе ли ты сам. Ладно, отвлекать тебя больше не буду, удачных смотрин!
И бросил трубку... Вот же наглый пацан!
Своё состояние громом поражённого пришлось отложить до лучших времён, потому что в данную минуту меня больше интересовали ответы. Выходит, генерал знал, что на Лерку ведёт охоту кто-то ещё… Интересно, как давно? Когда мы первый и единственный раз встретились в том захолустном кафе, у него уже была информация на руках, и он просто не хотел делиться, или узнал обо всём уже после? А Лера? Как она отнеслась к тому, что эта чёртова гонка на выживание всё ещё не закончена? Японский городовой, я её точно на цепь посажу до конца жизни, чтоб не было соблазна шляться, где попало!
Когда на телефон упало сообщение с данными, я выдохнул и оповестил охрану о своём прибытии; те доложили Теплинскому в мгновение ока, и уже через пять минут я стоял в просторном холле на первом этаже. Оценить внешний вид комнат в прошлый раз не было возможности – кажется, к тому моменту я уже был без сознания. Но в целом я всё же чувствовал, что не дотягиваю, хотя и не стремился. Раз уж Лерка меня полюбила, значит, деньги для неё роли не играют, а это главное.
Выплывший из-за угла генерал с бокалом чего-то крепкого в руке окинул меня взглядом с ног до головы, и я нутром почуял: оценивает. И вовсе не как солдата.
– Лера! – громко крикнул, чуть повернувшись в сторону лестницы на второй этаж, и ухмыльнулся. – К тебе тут «папочка» вернулся!
Твою ж налево... В этот момент я, кажется, впервые почувствовал, как начинают гореть щёки. Хорошо хоть Аида рядом нет, он бы за такое полжизни меня стебал.
Долго ждать не пришлось: буквально в следующую секунду на втором этаже послышались шаги, будто Лерка под дверью караулила, а после я увидел и её саму. Она была одета в обычные пижамные штаны и тёплую вязаную кофту – неужели мёрзла в этом Ташкенте? – на голове завязан обычный узел, который успел растрепаться, и в целом выглядела так по-домашнему, что губы сами растянулись в довольной усмешке. Её глаза как-то подозрительно заблестели, будто она собралась зареветь, но я не успел даже шагу сделать, потому что она практически слетела со ступенек и с разбегу запрыгнула на меня, обхватив руками и ногами. Я чувствовал, как её трясёт – не то от нервов, не то от рыданий, а может, от всего вместе; её отец решил пока не вмешиваться и незаметно свинтил обратно в гостиную, пока я пытался успокоить своё зарёванное чудо.