Любовь под соснами
Шрифт:
— Не хочу его видеть.
— Понятно. Ты ничего не хочешь мне рассказать?
— Хочу, но ты занята. — Кристина вдруг почувствовала, что готова расплакаться. У нее даже голос дрогнул.
— Так. Поняла. Слушай. А приезжай ко мне.
— Ты думаешь, обрезка клубничных усов пойдет мне на пользу? Меня это еще больше вгонит в депрессию.
— Я даже и подумать не могла о том, чтобы ты с твоим маникюром ковырялась в земле. Я постараюсь управиться побыстрее. А потом поедем, куда ты захочешь.
— Да
— Значит, никуда не поедем. Посидим рядом, и ты мне все расскажешь. А потом посмотрим какую-нибудь комедию.
— Спасибо тебе. Какой-то дурак говорил, что не бывает женской дружбы…
— Этот дурак был мужского рода. Давай, Вороненок, собирайся. А я пока пойду в грядки. Понять не могу, зачем мама их столько развела.
Кристина положила овсянку в тарелки. Как хорошо, что на свете есть Корзина. Добрая хорошая девочка, которая никогда не думает о себе, а только о других.
Глава 18
Кристина сидела в доме Корзины, поджав под себя ноги, и рассказывала ей про Витьку, время от времени спрашивая «Ну почему мне так плохо?»
Исчерпав все аргументы, Зина, помывшаяся после грядок и, переодевшаяся в просторные шорты и вытянутую на два размера футболку, пересела к Кристине на диван.
— Ты просто жутко влюбилась, понимаешь?
— Нет! — в карих глазах Кристины стояли слезы. — Нет! Не говори так. Каждое произнесенное слово обретает силу.
— Силу обретают твои действия, а никак не мои. Но, похоже, я была не права, посоветовав тебе взять Витьку в любовники. Я думала, вы займетесь сексом, и все пройдет. Думала, что у тебя сносит крышу от так называемого запретного плода. А оказалось… — Зина наморщила лоб. — Тебе стало еще хуже.
— Когда это произошло первый раз, я могла думать, что ошибаюсь. Что мне просто показалось, что наши тела созданы друг для друга. Я была пьяна, испугана. Что это было, как не возвращение к жизни?
— А сейчас?
— Сейчас я думаю, что это было возвращением к себе. Его поцелуи примиряют меня с самой собой. А иногда я не понимаю, где мое тело, где его. Я чувствую его, как саму себя. Его оргазм — это мой оргазм.
— Тогда тебе можно позавидовать. — Зина грустно улыбнулась. — Такие чувства выпадают не всем. Тебе нужно не страдать, а радоваться, что тебе повезло их испытать. Радоваться, а не плакать. Гордиться собой, им. Тем, что вы такие. То, о чем ты рассказываешь, я даже в книжках не читала. Так не бывает.
— Но ведь есть, — Кристина повторила Витькину фразу с его мягкой интонацией.
— Слушай, а давай я принесу шампанское, и мы это отпразднуем?
— Издеваешься?
— Вовсе нет. Я рада за тебя.
— Но что мне делать?
— Любить его. Не думать о будущем. Отдаться чувству.
— Знаешь, я с ума схожу, когда думаю, что он приходит домой и занимается этим с женой. После меня. В тот же день или утром. Может, он даже использует меня, чтобы у него вставало с женой.
— И пусть.
— Как это пусть? Я не хочу, чтобы меня использовали. Я не хочу ревновать.
— Стоп! Ты говоришь, что он твоя половинка, да? — Кристина кивнула. — Вот и люби его безусловно, независимо от того, что он делает. Отпусти его. Позволь ему быть счастливым даже без тебя. Это и есть любовь.
— Это идиотизм.
— Наверное. Но я так это понимаю. Радуйся, если ему хорошо. Сопереживание за другого. Это сложно.
— Это невозможно.
— А ты попробуй. Не причисляй себя к тем глупым женщинам, которые считают, что должны обязательно увести чужого мужа. Веди за собой. Это да. Когда он поймет, что без тебя ему невыносимо, он останется с тобой навсегда. Но это должно быть его решение. Ты не должна его к этому подталкивать.
— А как насчет жены и дочек?
— Все как-нибудь устроится. Возможно, жена отпустит его, когда поймет, что он ее не любит. Или еще что-нибудь случится. Если это твое, такое твое, как ты говоришь: родное, теплое, большое, это оттуда. Высшие силы вас соединят. Не знаю, когда и как. Я верю в это. И ты верь.
Кристина обняла Корзину. Они по-детски прижались друг к другу лбами. Обе рассмеялись.
— Неси свое шампанское, — улыбнулась Кристина. — Не знаю, как я буду жить дальше, но протянуть сегодня я точно смогу. Особенно, если выпью.
— А я тебе завидую.
Кристина жалостливо посмотрела на подругу. Черт. А ведь она даже не уверена, был ли у Корзины кто-нибудь. Знает ли она, каково это — принадлежать мужчине. Как это может быть здорово. И больно, когда он уходит.
— Мне нечего завидовать.
— Ты глупенькая. Неправильно все воспринимаешь. Эгоистически. С этой позиции ничего не выйдет. Но выглядеть ты стала замечательно. В твоих глазах появился свет. Твои движения стали уверенными и сильными. Ты…
— Ох, Корзиночка. А эта вселенская тоска. Это постоянное ожидание.
— Не более чем предрассудки. Любить женатого считается аморальным. Особенно, если у него есть дети.
Корзина встала и прошлась по комнате, засунув руки в карманы клетчатых шорт. Скользнув по ней взглядом, Кристина привычно заметила, что внешность подруги почти безнадежна. На ногтях ног с грязной каемочкой не было и следа от маникюра, а волосатые ноги по-прежнему вопили об эпиляции. Она перевела взгляд выше. Грудь у Корзины была прекрасная, и она не носила лифчика. Что выглядело не совсем правильно. Черт. Вот она сидит и слушает. Да разве Корзина с ее отсутствием опыта может что-нибудь посоветовать? Нашла, кому жаловаться!