Любовь под запретом
Шрифт:
Сокрушенно вздохнув, леди Матильда осуждающе покачала головой.
– Я всегда подозревала, что Эдгар способен перешагнуть грань приличий. Говорить о таких вещах с собственной дочерью! Но, если ты действительно все знаешь об этом, я не стану настаивать на нашем разговоре. Так будет даже легче для меня…
– Понимаю, тетушка. – Виктория слабо улыбнулась. – А теперь, пожалуйста, отправляйся в свою комнату и не беспокойся больше обо мне. Завтра у нас очень трудный день, и мы должны как следует отдохнуть перед ним.
Затворив за тетушкой дверь, Виктория плотнее закуталась в шаль и медленно прошлась
Итак, сегодня она в последний раз ночует в доме своих опекунов. Завтрашнюю ночь ей предстоит провести в той самой спальне в особняке Камберленда, которая показалась ей при первом осмотре такой холодной и неуютной. Этот огромный дворец станет теперь ее домом. И ей придется привыкать к роли его хозяйки и супруги знатного и богатого аристократа.
Жена Джонатана… При этой мысли по телу Виктории невольно пробежал неприятный озноб. Все эти долгие недели, после помолвки, она старательно отгоняла от себя мысли о близости с будущим мужем. Она думала лишь о том, какие выгоды принесет ей это замужество, и порой забывала, что за все это нужно будет чем-то расплачиваться. А расплачиваться ей придется очень многим. Своей свободой, возможностью думать и поступать так, как она считает нужным, отказом от многих вещей, которые прежде были ей дороги и желанны. И близостью с человеком, не вызывающим у нее ни малейших нежных чувств. Отныне придется делить с ним супружескую постель. Удовлетворять его желания и потакать всем его капризам.
Представив себя в спальне с Джонатаном, Виктория на минуту закрыла лицо руками и глухо застонала. За последние три недели они несколько раз целовались, и эти поцелуи ни разу не вызвали у нее положительных эмоций. Сейчас она просто не могла представить, как Джонатан поведет себя, когда они останутся наедине. Но одно было очевидным: мысль о супружеских объятиях не вызывала у нее ничего, кроме необъяснимого опустошения. Не было ни приятного волнения, ни радостного ожидания, ни бешеной пульсации в крови. Ни одного из тех ощущений, что она испытывала каждый раз, стоило ей лишь подумать о Редьярде Шарпе.
Вспомнив об этом человеке, Виктория быстро подошла к столу и взяла дрожащей рукой стакан с водой. Ред – вот кто действительно смог по-настоящему затронуть ее чувства. Как не похоже было то, что она испытывала в его присутствии, на то, что чувствовала в присутствии жениха. Рядом с Редом она ощущала себя необыкновенно живой, наполненной всевозможными эмоциями и желаниями. Но главное – с ним она могла оставаться такой, какая есть. А с Джонатаном ей все время приходилось притворяться и держаться начеку, словно часовому на посту, боящемуся пропустить вражеского лазутчика. Но неужели так теперь будет всю жизнь?
Вспомнив последнюю встречу с Редом, Виктория вдруг ощутила острое чувство стыда. Боже, она ведь даже не поблагодарила его, за то что он вытащил ее из огня в тот злополучный вечер у герцога Кларенса! Ей следовало хотя бы послать ему записку. Но она трусливо уклонилась от этого, опасаясь сделать что-то, что не понравится ее жениху. А сам Джонатан даже и не подумал выразить Шарпу благодарность за спасение своей невесты. Хотя кто как не он должен был это сделать?
В дверь негромко постучали, и Виктория разом очнулась от своих размышлений. Пару секунд спустя в комнату бесшумно проскользнула Луиза, горничная Камиллы, которая ухаживала и за самой Викторией. В руках служанки был поднос с хрустальным графином, наполненным какой-то зеленоватой жидкостью.
– Я услышала, как вы расхаживаете по комнате, и решила, что вам нужна моя помощь, – проговорила Луиза с хитроватой улыбкой. – Ваше состояние вполне объяснимо, леди Виктория: все невесты волнуются накануне свадьбы… Я принесла вам напиток, который поможет вам успокоиться и быстро уснуть.
Окинув горничную благодарным взглядом, Виктория взяла из ее рук поднос.
– Спасибо, Луиза. Ты права, я действительно сильно взволнована. А это и вправду поможет? – она недоверчиво кивнула на стакан.
– Уверяю вас, миледи, что непременно поможет. Но будет гораздо лучше, если вы вдобавок немного прогуляетесь перед сном. Давайте я помогу вам одеться и провожу вас в сад.
– Хорошо, – кивнула Виктория и на одном дыхании осушила содержимое стакана. – Подай мне плащ, Луиза, и идем.
В глазах служанки промелькнуло какое-то странное выражение, но Виктория решила, что это ей просто почудилось. Торопливо, будто их кто-то подгонял, Луиза закутала девушку в темный плащ с капюшоном и вывела ее в коридор. Дом уже уснул, в просторном коридоре почему-то даже свечи не горели. Вся во власти своих мрачных дум, Виктория машинально шла туда, куда ее вела служанка. Она даже не заметила, что они вышли из дома по черному ходу, которым никогда не пользовались господа. Затем быстро пересекли небольшой дворик и оказались в саду.
– Сюда, миледи, идите за мной, скорее, – торопила Викторию служанка.
Зацепившись ногой за какой-то сучок, Луиза нервно взвизгнула, и Виктория вдруг заметила, что она чем-то испугана.
– Что с тобой, Луиза? – удивленно спросила она, останавливаясь и внимательно глядя на горничную. – Боже, да ты вся дрожишь! Уж не больна ли ты, голубушка?
– Нет, нет, со мной все в порядке, – поспешно пробормотала служанка, хотя ее дрожащий голос полностью опровергал слова.
– А мне почему-то кажется, что нет. – Виктория еще пристальнее взглянула на Луизу, но ночная темнота мешала разглядеть выражение ее лица. – Может, нам лучше вернуться? – нерешительно предложила она. – Ты знаешь, я что-то тоже начинаю чувствовать себя как-то не очень… У меня сильно кружится голова…
Внезапно Виктории стало не по себе. С ней явно творилось что-то неладное! Еще несколько минут назад она не знала, куда деть свою неумеренную энергию. Сейчас же ее так сильно клонило в сон, что у нее даже не было сил держаться на ногах. Руки и ноги девушки сделались такими тяжелыми, что она едва могла ими шевелить. Глаза слипались, в сознании возникали какие-то странные видения…
Невысокие кусты впереди неожиданно раздвинулись, и в лунном свете возник высокий мужской силуэт. Внутри у Виктории все сжалось от страха. Она хотела закричать, но почему-то не смогла произнести ни звука.