Любовь после никогда

Кингсли Мелани

Я направляюсь прямо в кабинет босса и бросаю тело на пол.

Бродерик едва отрывает взгляд от своих книг. — Это подарок для меня? — спрашивает он. — Какая сука у тебя сегодня, Блэквелл?

— Да, считай это подарком. — я подталкиваю Джейд носком туфли, и она издает тихий стон, ее глаза мерцают под закрытыми веками. Когда она проснется, ее ждет суровая проверка реальности. Я не могу найти в себе силы жалеть ее. — Получи от нее все, что сможешь. Она уже много лет работает над второстепенным конкурирующим наркобизнесом

в городе.

— Ты сохранил ей жизнь? — что-то еще оживает в голосе Бродерика.

Я киваю.

— Хорошая работа, малыш. — он поднимает на меня холодные глаза. — А детектив?

— Умерла, — так или иначе.

— Я позвоню тебе, когда ты мне понадобишься.

Узел в моей груди медленно начинает разматываться. Получив увольнение, я ухожу и направляюсь прямо к квартире Лейлы, уже узнав ее адрес. Первая часть этой гребаной шарады окончена. Что бы ни случилось с Джейд сейчас, это будет намного хуже, чем все, что могла бы сделать Лейла. Или даже я.

Я только что бросил женщину на колени дьяволу, который обязательно отплатит ей за ее амбиции.

Лейлы еще нет дома, поэтому я открываю замок и жду внутри. Когда через десять минут ей удается войти, я включаю свет в наступающих сумерках. По крайней мере, это пойдет нам на пользу. Гораздо проще скрыться под покровом ночи.

Ее плечи опускаются, и она стонет, закрывая за собой дверь. Я хочу протянуть к ней руки. Подожду, пока она придет ко мне, и никогда не отпущу ее.

Как, черт возьми, она позволит мне снова прикоснуться к ней?

Ее черный глаз теперь полностью опух, и темный цвет расцвел по ее скуле и челюсти.

— Это заняло у тебя достаточно времени.

Она фыркает. — Прости меня за опоздание. — она указывает на свои босые ноги. — Наступила на битое стекло.

Я буду скучать по ее губам.

— У вас есть два варианта, — я тяжело сглатываю, в горле пересохло. — Если у тебя еще остались на это силы.

Она жестом предлагает мне продолжить.

— Первое: ты уходишь отсюда, а я достаю тело, которое можно принять за тебя, бросаю его в реку, и оно рано или поздно найдётся. Или два: я убью тебя сейчас. Хит есть хит, Лейла. Они не дадут этому упасть. Бродерик думает, что дело сделано.

Было бы легче, если бы она разозлилась на меня.

Если она применит ко мне эти руки и вцепится когтями в мою кожу, как она это сделала с Джейд в офисе.

Я не ожидаю, что она медленно пройдет мимо меня на камбуз. — Хочешь кофе? — она устало меняет тему.

Это хуже. Гораздо хуже, если она будет так избита, а не рассержена. Я могу справиться с ее яростью; Я хочу, это увидеть.

Я наблюдаю, как она делает все движения, но когда она протягивает мне кружку, и я делаю глоток, мне приходится изо всех сил не выплюнуть находящееся в ней алкоголь. —

Это виски, — задыхаюсь я от удивления.

Она протягивает кружку в притворном приветствии. — Ага.

Я заставляю себя допить остатки пойла из кружки, Лейла делает то же самое. Мы оба, кажется, если не довольны, то смирились с гневным молчанием.

— Я не уверена, что ты хочешь, чтобы я сказала. Тебе не терпится подраться, Габриэль.

Я ужесточаю взгляд. — Ты заслуживаешь одного. Я тоже. — мне хочется огрызнуться на нее, и мне приходится приложить усилия, чтобы сдержаться. Нет смысла нагнетать ее враждебность. Даже когда это было бы проще.

— Ты знаешь. Я должна пнуть твои чертовы яйца прямо тебе в горло.

— Ты так уверена, что я не имею никакого отношения к Джейд, — вот что мучило меня с тех пор, как я последовал за ней в тот офис. — Ты знаешь, что я ее трахнул.

Лейла выглядит так, словно проглотила ведро, полное гвоздей. — Я знаю.

— Откуда ты знаешь, что я не был замешан в этом с ней с самого начала?

Она делает паузу на мгновение, прежде чем пожать плечами. — Моя интуиция, я так думаю. Или, может быть, это заблуждение. Мне хотелось верить, даже после всего…

— Я должен был сделать это правдоподобным. — я не могу устоять перед желанием прикоснуться к ней, провести пальцами по ее руке, и сглатываю разочарование, когда она вздрагивает. — Ты можешь злиться сколько угодно, но Бродерик сам нанес тебе удар. Я реалист. Если я тебя не устраню, то на мое место встанет кто-то другой. Потом еще один. И еще. Невозможно избежать этого, если мы не сделаем все по-моему.

— Ты ублюдок.

— Да.

Это все, что я могу сказать. Мы зашли в тупик, и мы оба понимаем, что из этой ситуации нет другого выхода, кроме двух моих вариантов.

— Будет ли Деван в безопасности?

— Насколько известно Бродерику и Синдикату, ты работала в одиночку. Я не думаю, что сейчас им плевать на кого-то еще.

— Деван никогда в это не поверит, — настаивает Лейла. Она поворачивается и направляется обратно на кухню, но на этот раз ее мотивы не скрываются. Она не беспокоится о кружке и сразу идет за бутылкой дешевого виски, отпивая прямо из нее. — Он никогда не поверит, что меня больше нет. Он только что видел меня.

— Он не может знать, что ты жива, иначе он будет в опасности.

Так или иначе, я никогда больше не смогу прикоснуться к ней, и чем больше времени мы проводим на этой маленькой кухне, тем больше я смиряюсь с этим фактом. Никаких счастливых концов. Определенно не для меня.

Хотя у нее может быть шанс. И она заслуживает этого после всего, что с ней произошло. После этого бардака и такой жизни я заставляю ее броситься в унитаз.

— Хорошо, — говорит она мне наконец. — Если Деван в безопасности, то я ухожу отсюда. Далеко. От тебя, от них. Из всего этого.