Любовь после никогда
Шрифт:
— Имя. Пожалуйста, — мне больно добавлять последнюю часть.
— Как меня зовут? — повторяет он. — Ты хочешь ответов и не хочешь ничего дать мне взамен? Очень жаль. Несмотря на плоскую задницу, в тебе действительно царит целая атмосфера, — он показывает полотенцем на мой хвост. — Мне это нравится.
Вместо того, чтобы ждать, пока он сделает шаг, я лезу к нему, прижимая руку к его обнаженной груди. — Ты мне ответишь.
Он переводит взгляд с моей ладони на мое лицо и теряет всякую улыбку. — Что ты пытаешься узнать?
Я хочу сделать
Мой папа…
Я не позволю Тору покинуть эту комнату, не получив ответов и оставив ему синяки. Как это за что-то взамен?
— Милая… — он ухмыляется. — Ты не хочешь этого делать.
— Твое имя .
Его рука вытягивается прежде, чем я осознаю это движение, и внезапно его пальцы обхватывают мое горло.
— Кто ты? — спрашивает он.
— Я полицейская.
Он смеется и сжимает мою шею до такой степени, что мне становится трудно дышать. — Ну, это делает меня еще менее склонным называть тебе свое имя.
Я пинаю его, надеясь нанести удар по этому члену и не ожидая, что он предугадает мое движение. В ту секунду, когда я собираюсь ударить ладонью его по локтю, чтобы заставить его отпустить меня так, как показал нам мой инструктор по самообороне, он уже прижимает меня спиной к стене, а мои ноги находятся в нескольких дюймах над его членом.
— Отпусти меня! — я держу его за запястье, ни во что не пиная.
— Хочешь имя? Возможно, это тот, кого ты уже знаешь. Габриэль Блэквелл, — его глаза сужаются. — Милая .
Перед глазами плясают черные точки, и я задыхаюсь, пытаясь дышать. — Я не твоя чертова возлюбленная.
— Нет, ты просто помеха, — он сжимает немного сильнее.
— Габриэль, стой!
— Иди нахуй. Возможно, это принесет тебе пользу, — он внезапно роняет меня, и я спотыкаюсь, втягивая воздух в легкие.
Я не позволю ему уйти отсюда, не поговорив со мной. Несмотря на пренебрежительные движения и выражение его лица, я встаю на его пути и протягиваю руку. Снова касаясь его потной груди.
Его глаза темнеют еще сильнее, и на секунду мне становится обидно и страшно. Затем я стискиваю зубы и бросаю ему в ответ его высокомерие.
— Нам нужно поговорить. Есть вещи, которые я должна знать.
— Убирайся, — хрюкает он.
— Нет, пока ты не ответишь мне на несколько вопросов, — мое сердце сильно колотится, пульс грохотает в ушах, и легкий озноб пробегает по спине.
— Какую часть траха ты не понимаешь? — он смотрит на меня устрашающе. — Или прошло так много времени, что ты уже не помнишь, каково это?
— Может, сейчас у меня и нет значка, но есть способы заставить тебя заговорить, и я уверена, что смогу доставить тебя в участок за секунду, — я щелкаю пальцами. — Итак, ты собираешься вести себя хорошо или нет?
Прежде
— Я сказал, — повторяет он. — Иди на хуй.
От выражения его лица мой желудок скатывается в пропасть. Я хотела драки. Выбор одного на данный момент является второй натурой, особенно если учесть, что он был полуфизическим еще до того, как мы дошли до самой сочной сути обращения. Оттолкнуть меня — самый быстрый способ меня разозлить.
— Кто ты на самом деле? — он так пристально смотрит на меня, что мне приходится сглатывать неуместный комок в горле. — Кто ты, черт возьми?
Красивый, хоть и высокомерный придурок. Все эти темные волосы и гигантские золотые точки в его глазах… его внешний вид обещает не только разбить сердца, но и сокрушить их без возможности выздоровления. Моя грудь болит, и это не имеет ничего общего с его руками на мне, напоминая мне, кто именно контролирует ситуацию.
Габриэль подходит ближе, и я медленно вдыхаю, принося с собой его запах. Конечно, есть секс, мускус его пота и дым клуба. Также есть намек на горькие специи.
Аромат окутывает меня внутри, прежде чем протянуть ищущие щупальца, чтобы найти пустые места и заполнить их. Внезапно я дрожу, и это не от страха.
Я сопротивляюсь ему, ненавидя то, как он доминирует надо мной. К сожалению, это приводит меня к более близкому контакту, и мое тело реагирует. Притяжение сверкает ослепляющим светом, плотским. Абсолютно жадный и охотничий.
Он тоже это знает.
Унижение окрашивает мое лицо в нежелательный цвет. Он хочет от меня реакции и даже не пытается ее спровоцировать. Черт возьми, я дам ему то, что он хочет. Он смотрит сквозь меня, и одна сторона его рта изогнулась от чистого удовольствия. Это хуже, чем ощущение, что над тобой откровенно смеются.
— Лейла, — говорю я испепеляюще. — Синклер.
— Лейла .
Он захватывает мое дыхание тем, как мое имя срывается с его языка. Глаза еще темнеют, и я не уверена, очень это хорошо или очень, очень плохо. Морщины его улыбки углубляются в твердость, которую я знаю лучше, чем сопротивляться. Даже несмотря на непрошеную похоть, охватившую мое тело.
Его член у меня на животе дергается и напоминает мне, что он все еще тверд под боксерами.
Габриэль ухмыляется, и выражение его лица исчезает, пока я не ощущаю это как физическое присутствие глубоко внутри. — В следующий раз, когда ты подумаешь о том, чтобы толкнуть меня, Лейла , ты вспомнишь, каково это — чувствовать мои руки на своем горле. И когда я тебя трахну, ты будешь выкрикивать мое имя, и тебе понравится, каково это — просить милостыню.
Будь он проклят . Мои глаза расширяются, а сердце бьется нерегулярно.