Любовь продается или пираты 25 века

Попробовала себя в новом жанре. Ввела в роман тему насилия. Так что, если кто категорически не выносит эту тему — предупреждаю сразу, она там есть. Пусть в более-менее мягком варианте, но все-таки… В первой части над героиней поиздевалась. Но х.э. яркий! Каждый раз когда читала классические любовные романы, где гг-ня попадала в плен, хотелось крикнуть — не верю! Не могла она у пиратов оставаться девственницей. Не те они люди, чтобы играть в благородство.

Я подошла к иллюминатору. Рай уже превратился в маленький голубой шарик, висящий в чернильной

пустоте. «Жаль, в следующий раз увижу его не скоро. Если вообще увижу», — вздохнув, подумала я и начала готовиться к прыжку. Отдых удался на славу. Я ни капельки не жалею, что все накопления за три года совместной жизни с Ричардом ушли в обмен на десять дней отдыха. Это того стоило. Действительно, рай. Если бы не развод, я бы никогда не осмелилась купить эту путевку. Деньги были не то что громадные, а просто невообразимые, даже для такой транжиры, как я.

Уже двадцать семь лет я веду инфантильную жизнь перелетной птички, порхая с одной работы на другую, от одного мужчины к другому. Мне нравится такая жизнь, да что мне — на Прим все так живут. Мои знакомые, коллеги и многочисленные друзья. Дни напролет по клубам, энкаунтерам, курортам и реалити — шоу. Я выросла в окружении веселья, беззаботности и праздности. Работать, чтобы зарабатывать деньги, — зачем? Можно прекрасно жить и без работы… Да и, к слову, мне в жизни всегда все быстро надоедало. И работа, и учеба, и мужчины в том числе. Но с последним своим любовником я даже оформила официальный брак — партнерство, что само по себе являлось для меня подвигом, так как все мои предыдущие увлечения продолжались не больше полугода.

Непосредственность или поверхностность? Ветреность или легкомыслие? Беспечность или глупость? Не знаю. Я так и не смогла закончить столичный университет на Прим (сбежала после третьего года обучения), школу театрального искусства (на втором году поняла — не мое), на работе (если все-таки удавалось ее найти) я максимум выдерживала год, обычно меньше. Да и с мужчинами везло не ахти. Бабушка смотрела на мои поиски себя сквозь пальцы, так как сама всю жизнь писала картины, играла в театре, оформляла интерьеры и раз двадцать официально состояла в браке. А родителям до меня дела не было никакого. Я их видела раз в году и то на бегу — когда они в столицу прилетали за очередной наградой в области молекулярной клеточной биологии.

Родилась я на мобильной исследовательской станции Хармони, где мои родители и сейчас работают научными сотрудниками. Маме было уже пятьдесят пять, а отцу и все шестьдесят, когда они, наконец, решили завести ребенка. Можно подумать, это им стоило каких-то трудов! Я в учебниках читала, что раньше, еще несколько сотен лет назад, детей вынашивали женщины внутри своего тела. Целых девять месяцев растущий живот, боли, неудобства… Кошмар! Сейчас все это происходит гораздо проще и эстетичнее. Дети зреют в специальном инкубаторе, по параметрам полностью идентичном живому человеческому телу. Такие машины есть на каждой крупной станции или планете. Наше правительство постоянно пропагандирует и рекламирует важность деторождения и заселения миров. Конечно, только за последние двадцать лет открыли пять, пригодных для жизни, планет. Где людей-то взять?.. Тем более что, к сожалению (или к счастью), мы до сих пор не нашли в галактике ни одной разумной расы. Так что люди — пока единственные носители разума в нашем мире.

После того как родители выполнили свой гражданский долг, родив ребенка, меня отправили к бабушке по материнской линии на планету Прим — столицу содружества миров, и благополучно забыли о моем существовании, полностью погрузившись в науку. Я совершенно была на них не похожа.

Математика и биология мне давались с трудом. На физике я засыпала, а химия вгоняла в тоску. В школу я ходила из-под палки, и то, только для того, чтобы не позорить знаменитых маму и папу. Бабушка, как могла, скрашивала мои метания в поисках себя. Ей, наверное, трудно было управляться с беспокойным подростком. Все-таки уже девяносто лет… Но справлялась она отлично. Просто позволяла делать, что угодно. Для родителей главным в жизни была наука, они безвылазно сидели на своей космической научной станции, находящейся на орбите, или летали на соседние обмениваться опытом. Но кредиты нам с бабушкой переводили исправно, а также раз в год присылали свои награды вместе с записями поздравлений.

Чувствовала ли я себя одинокой и потерянной без родительской любви? Не знаю, но я хотя бы знала, кто меня родил. Мне повезло. Мама с папой были не только партнерами по браку, они были партнерами еще и по своему главному увлечению — науке (что было гораздо важнее). Большинство моих одноклассников и знакомых вообще родились благодаря банку биоматериалов и жили в интернатах. Так что мне грех было жаловаться.

В семнадцать лет я впервые влюбилась, бросила школу и ушла от бабушки к Майклу. У него была чудесная маленькая квартирка напротив Дворца Отцов — Основателей. И даже свой повар — андроид. Мы выдержали вместе всего полгода, занимаясь в основном тем самым — открывали чувственную сферу человеческих отношений. Потом как-то все увяло, надоело, приелось и я вернулась к бабушке и к учебе.

Нам всем давалась определенная свобода. Жилье можно было получить бесплатно, образование и профессию тоже. Дети потеряться не могли, даже улетев на противоположный конец планеты. Каждому ребенку при рождении вживлялся чип с полным набором параметров и характеристик. Потом, после определенных жизненных событий (получение образования, профессии, званий, наград, оформление партнерства или еще чего-нибудь), информация чипа только обновлялась. При любом действии, будь то посадка на лайнер, вселение в квартиру или даже еда в бесплатном кафе, чип автоматически считывался электромагнитными воротами (или дверьми). Так что преступности на Приме не наблюдалось. Что такое воровство или убийство, я узнавала только по старинным электронным книгам.

Сейчас жителей на нашей Прим не очень много. Всего половина миллиарда. Остальные разбежались в разные стороны галактики. Когда сто лет назад знаменитый физик Колин Джонс нашел способ мгновенного перемещения в пространстве (сейчас мы этот способ зовем просто — прыжок), открыв в космосе какие-то то ли вихри, то ли туннели с точками переходов (если честно, то историю я тоже слушала вполуха), начали массово строить космические корабли и осваивать новые планеты. Каждой народности, каждой расе хотелось основать свой собственный мир. Но потом все более — менее пришло в равновесие. И сейчас на любой отдельно взятой заселенной планете живут и работают поселенцы.

Люди всегда пытались покинуть пределы своей среды обитания… В школе нам рассказывали, что до Колина Джонса в космических кораблях использовали обычные атомные двигатели и летали они с максимальной скоростью 0,8 скорости света. До ближайшей планеты нужно было добираться много десятков лет. Пробные полеты к открытым кислородным планетам начались около четырехсот лет назад. Первыми переселенцами стали китайцы и африканцы, они покинули старушку — Землю на таких вот кораблях. Земля в то время была сильно перенаселена и загрязнена, и сбежать хотели многие. Но это уже такая древность, что только наши отличники точно знают, как и когда те первые корабли покинули Землю.