Любовь - проклятие или дар

Королева Людмила Александровна

— Так чего ты хочешь? — рявкнул он, судя по всему, не привык идти на уступки и его это злило.

— Я пойду с тобой только в том случае, если ты здесь и сейчас поженишь Рамину и Маркуса! Если этого не сделаешь, я снова позволю дыму управлять своим телом. Кто знает, может в следующий раз я не промахнусь и попаду в твое сердце сразу. И если убьешь Маркуса, чтобы Рамина была свободной, то я поддамся Тьме и сравняю с землей твое королевство, будешь править руинами, — хмыкнула я. Заметила, как все присутствующие побледнели от моей наглости.

Актазар с шумом втянул в себя воздух

и прорычал:

— Ты в своем уме?

— Выбор за тобой! — неумолимо проговорила я, увидев в его глазах растерянность. «Ты мне заплатишь за каждую слезинку, Актазар!», — мысленно ликовал мой внутренний голос…

ГЛАВА 9

Все присутствующие на поляне замерли и смотрели на нас с правителем. А мы сверлили друг друга яростными взглядами. Актазар сжал кулаки и побледнел от ярости из-за моего условия.

— Ты не можешь ставить меня перед таким выбором! — прорычал он, покрываясь пламенем, его дыхание сделалось тяжелым. В ответ я вытянулась на траве, расслабилась и с ухмылкой на лице наблюдала за его реакцией. Происходящее доставляло мне удовольствие.

— Вообще-то я уже это сделала! И чем дольше ты решаешь эту задачу, тем меньше времени у тебя остается! В лесу скоро все поменяется, а мы еще не нашли выход, — спокойно проговорила я, подкладывая руки под голову, чтобы было удобнее лежать.

— Я не могу выдать Рамину за Маркуса! Она будет моей женой! Я долго выбирал подходящую спутницу! Наконец-то нашел единственную достойную, а ты хочешь, чтобы я добровольно отдал ее другому? — прошипел сквозь стиснутые зубы Актазар.

— Ага! Именно этого я и хочу! Но раз не можешь, право твое! Женись на Рамине, вот только, боюсь, она быстро овдовеет! Я, видишь ли, тут останусь, а тебе известно, сколько опасностей в этом лесу. Ненароком прикоснусь к чему-нибудь ядовитому… А когда тебя не станет, Рамина все равно выйдет за Маркуса! — проговорила я, прикрывая веки. Наслаждалась моментом, ощущала, как становилось тепло на душе.

Открыла глаза, когда услышала дикое рычание Актазара. Со всего размаха он вогнал свой меч в землю рядом с моей головой. А я даже не вздрогнула. Смотрела на него с безразличием и холодом.

— Ненавижу тебя! Всей душой! Всем сердцем! Ненавижу! — шипел он от бессилия.

— Тоже мне новость! — фыркнула я, смотря в потемневшие синие глаза. — Учти, если навредишь Маркусу, то я сравняю с землей твое королевство! И это не пустая угроза! Ты видел, на что способен мой дым! А остановить меня ты не сможешь! Так что принимай решение быстрее! Хотя, для этого нужно думать и все взвешивать, а у тебя извилин маловато! — усмехнулась я. Внезапно Актазар рухнул на колени рядом со мной и сомкнул на моей шее руку. Он перекрыл мне кислород, пылая огнем. Правителя трясло от бешенства, но уже через минуту сам чуть не задохнулся и разжал пальцы. Поднявшись с колен, втянул с шумом в себя воздух и рявкнул:

— Рамина и Маркус подойдите!

Ради такого дела я поднялась на ноги и, улыбаясь, наблюдала, как побледневшая сестра вместе со своим избранником подошла к правителю. Они опустились перед милордом на колени и склонили головы. Я заметила, как Маркус прикусывал губу, пряча довольную улыбку, и искренне радовалась тому, что убила двух зайцев одновременно: нашла способ помочь сестре и довела до бешенства правителя.

Они вытянули свои руки, и Актазар, не отрывая от меня своего свирепого взгляда, прорычал с ненавистью:

— Данной мне властью свыше, я объединяю леди Рамину и сэра Маркуса в семью! Да будет их союз вечен и нерушим!

Запястья новобрачных засияли и создались браслеты, символизирующие брак. Маркус заключил в объятия Рамину и страстно поцеловал, светясь от счастья. Правитель же, глядя на них, покрылся пламенем. Создал огненный шар и отправил в дерево, а потом снова и снова, пока на поляне вся зелень не превратилась в угли. Бушевавшие в нем ярость и злость требовали выхода, и он разносил все на своем пути. Выдернув меч из земли, правитель наносил удары по бревну, при этом рыча и шипя, словно дикий зверь. «Как бы рассудка не лишился!», — с усмешкой подумала я, качая головой, и вздрогнула, оказавшись в объятиях Рамины. Она повисла на мне и расплакалась.

— Спасибо! Спасибо! — шептала сестра, всхлипывая. Нас обеих обнял Маркус. Он поцеловал меня в висок и улыбнулся.

— Я обязан тебе своим счастьем! — сказал он.

— Рада помочь, — ответила, подмигнув ему.

А потом перевела взгляд на Актазара, он продолжал уничтожать лес, и даже стало немного жаль милорда.

— Эй! «Ваше всемогущество»! Вас точно ирбис не кусал? А то ощущение, что рассудка лишились! — рассмеялась. В ответ на мою усмешку он обернулся и смерил меня убийственным взглядом. А меня затопило желание. Безумное, дикое, яростное, которое вмиг разошлось по крови, заставляя все мышцы сладко сжиматься.

— Что застыл как истукан? Ты выполнил свое условие, так что я готова идти за тобой хоть на край света! — заявила я, постаравшись не показать своего состояния, и склонилась перед ним в знак почтения, но с ухмылкой на лице. Мое неуважение разозлило его еще сильнее, потому что в тот же миг огонь окутал его с ног до головы. Правитель потерял контроль над своим пламенем. Я подошла к нему и осторожно прикоснулась рукой к спине. Актазар замер от этого жеста и грозно посмотрел на меня.

— Дыши! Вдох-выдох! Если пламя возьмет верх над тобой, ты уничтожишь своих людей и мою сестру, а я этого допустить не могу. Придется собой пожертвовать! Так что возьми себя в руки! — холодно проговорила я, а сама тонула в омуте его глаз.

— Не прикасайся ко мне! — прошипел он, сбрасывая мою руку со своей спины. — Ты хуже Тьмы! Ты разрушила мое будущее! Ненавижу тебя!

У меня сердце больно кольнуло от его слов, но я быстро взяла себя в руки. Гордо вздернула подбородок и с усмешкой проговорила:

— Какой недотрога! Это ты больше не смей приближаться ко мне! И ненависть у нас взаимна!

Развернулась и хотела уйти, но Актазар дернул меня за руку и прижал к себе. С яростью впился в мои губы, да так, что весь дух выбило. Сжал мою талию с такой силой, что чуть не раздавил. Его всего трясло, как в лихорадке. А я нежно провела ладонью по его щеке, заглянула в глаза и спокойно заявила: