Любовь против (не)любви
Шрифт:
И можно было отправляться.
Вечер пролетел, как одно мгновение.
Свекровь к ужину не вышла, и демонстрация вилок-ложек была произведена главным образом для мужчин. Лорд Грегори сидел мрачный и не удостоил Катерину даже и взглядом, о чём она, впрочем, не жалела. И всё время разговаривал с Джоном о каких-то грядущих посевных работах. И казалось, что Джон понимает в тех работах больше отца — что для них есть, а чего не хватает. Рональд шептался с Джейми и поглядывал на тот нижний стол, где сидели служанки — прачки и кухарки. А Роб опоздал, и с ходу принялся восторженно рассказывать о жеребце
Еда была по-прежнему вкусная. Впрочем, как может быть иначе, если хозяйка любит поесть? И Питерс, кажется, решил с Катериной дружить — принёс сметаны в мисочке, пусть миледи попробует — годится ли, и под занавес — тех самых груш в меду, которые так любит леди Маргарет. Сметана оказалась превосходной — густой и свежей, а груши, на вкус Катерины — слишком сладкими. Впрочем, она всё равно поблагодарила.
И как только закончила есть, то сразу же поднялась — пусть мужчины дальше сами, если что.
— Братец, проводи свою супругу до её покоев, и приходи в мой кабинет, — сказал Джон.
— Будем пить? — разулыбался Роб.
— Будем разговаривать, — ответил тот без улыбки. — Пить и кроме нас есть, кому, — и кивнул на Рональда с Джейми, они как раз требовали, чтобы им принесли чего покрепче.
— И какой масти тот жеребёнок? — спросила Катерина, когда они вышли из зала.
— Рыжей, Кэт, прямо живой огонь! Хочешь посмотреть?
О нет, Катерина не была уверена, что хочет. Но…
— Да, хочу, — кивнула она.
Раз здесь жить, то — нужно приучать себя к лошадям.
— Отлично, отлично! Завтра днём съездим, хорошо?
Опять же, хоть выбраться из замка да осмотреться!
— Да, хорошо. Ты придёшь сегодня?
— Я бы уже и остался, — подмигнул он, — но Джонни что-то захотел от меня.
— Наверное, по делу, — пожала плечами Катерина.
— Уж конечно, у него не бывает иначе! А лучше бы просто так, право слово! Но я приду, непременно приду! — он поцеловал Катерину и припустил по коридору обратно.
Что ж, у неё есть некоторое время, и это хорошо.
В гостиной Катерина включила много магического света, достала шкатулку и снова её открыла — теперь уже просто, без танцев с бубном. Шкатулка открылась.
Первым делом она взяла тот самый микроскопический свиток бумаги и развернула. Может быть, там инструкция?
Да, если и не инструкция, то что-то, очень похожее. «Для приготовления сонного напитка взять три кристалла небесного цвета и опустить их в стакан вина или воды, и проспишь до следующего восхода либо заката». Какая полезная вещь, невероятно. Так, а что там ещё?
Оказалось, что если хочешь спать недолго — то кристалл можно взять один. А если хочешь уснуть и проспать длительное время — то пять, или семь, но не более, потому что и так тебя могут принять за умершего. А если больше восьми — то, скорее всего, уже и не проснёшься.
Катерина посмотрела — да, флакон оказался полон мелких, как крупинки сахара, синих кристаллов. И вот этих — три штуки? Сложно не переборщить. Но кому легко, как говорили Володя и Наталья?
Ладно, что там дальше?
А дальше оказалось ещё лучше. Чёрный порошок в мешочке снимал боль — и тоже нужно было отсчитывать крупинки, потому что при передозировке можно утратить не только ощущение боли, но и чувствительность вообще, и никогда уже её не восстановить. Также можно присыпать этим порошком раны — и они должны были чудесным образом затягиваться. Полезная вещь, как ни погляди.
А почему — открыть в трудный час? Выпить и прикинуться мёртвой? Или — напоить кого-нибудь?
Хорошая идея, между прочим.
— Грейс, у нас есть вино?
— У нас — это в сундуках? Нет, — замотала та головой.
— А в замке?
— Наверное, есть. А вам зачем?
— Затем, что моему супругу не мешает хорошенько выспаться, — усмехнулась Катерина. — Рискнёшь достать?
— А рискну, — Грейс встала и гордо выпрямилась. — Я знаю, кого попросить. Сейчас будет, — она с воодушевлением на лице выскользнула в тёмный коридор.
Катерина запоздало подумала, что нужно было дать ей магический фонарь.
Пока Грейс добывала вино, она пересмотрела содержимое оставшихся от Кэт сундуков. Одежда — много одежды, это хорошо. Постельное и столовое бельё — замечательно, хоть в этом она от здешних не зависит. Ткань — льняная и шерстяная, это тоже хорошо. Например, можно сшить какие-нибудь нижние штаны — в них и теплее, и с вопросами гигиены попроще. Ещё книги — и вроде все их она читать могла, значит — придётся садиться и читать, чтобы понять побольше и про мир, и про то, что они тут вообще знают и что у них в головах. И всякие красивые мелочи — два кубка, ничуть не хуже, чем у свекрови, блюдо, пара подсвечников, ещё две вилки — и плюс две ложки и два ножа. Пояс из серебряных звеньев, к нему прицеплены умопомрачительно красивые швейные принадлежности — ножницы, напёрсток, игольница с иголками. Флакон с чем-то вроде розового масла в форме яблока — местные духи, что ли? Шкатулка с украшениями — раза в три больше той, что с зельями, и вся полная — жемчужные бусы, какие-то цепи сложного плетения, оправленные камни, серьги, ещё раз жемчужные бусы, кольца. Да, Кэт была богатой невестой! Хорошо, пусть пока лежит, вдруг понадобится пустить кому-нибудь пыль в глаза?
Кроме зачарованной шкатулки, все остальные предметы, принадлежавшие Кэт, были совершенно обычными — в смысле, не магическими. Катерина чувствовала исходящий от шкатулки фон — как лёгкое покалывание, когда она брала её в руки. Все остальные принадлежащие ей теперь вещи так себя не вели, это были обычные вещи, и только.
Грейс вернулась с кувшином в руках и торжествующе продемонстрировала его Катерине.
— Вот, миледи! Вино! Не эль, не сидр, не пиво! Милорд Джон выписывал его издалека!
Чудесно, просто чудесно! Катерина понюхала — да, пахнет хорошо, и попробовала языком — и на вкус тоже неплохо. Интересно узнать, откуда Джон это вино выписывал.
Дальше уже было совсем просто — поставить на стол её красивые подсвечники, зажечь свечи вместо пугающих всех магических огней, бросить три крупинки в бокал, разлить вино. Она как раз успела — поставила кувшин на стол, и в дверь нетерпеливо застучали.
— Кэт, милая моя Кэт, как у тебя здесь хорошо! — Роберт ввалился в гостиную и плюхнулся на лавку. — Ты только представь, Джон сказал, что на тебя покушались!