Любовь против (не)любви
Шрифт:
Днём они с Грейс сидели в комнате и вязали очередные колготки — на будущее, когда пришел дворецкий Питерс и, очень смущаясь, попросил разрешения обратиться с просьбой к миледи.
— Да, Питерс, я слушаю. Говори, — Катерина насторожилась.
— Не могла бы миледи спуститься на кухню, оценить наши запасы и сказать, что приготовить на ужин? И завтра на обед? И дальше? Миледи Маргарет всегда давала указания, а сейчас никто их не даёт, милорд Грегори не готов думать о кухне, и милорд Роберт — тоже, а милорд Джон занят…
— Хорошо, Питерс, пойдём, — дело понятное, но не взъестся ли на неё лорд
Впрочем, как взъестся — так и обратно пойдёт. Потому что питаться нужно всем, и питаться хорошо, в такой-то холодине и безнадёжности.
В итоге они с Грейс спустились вниз, осмотрели кухню, кладовые и припасы, потом Катерина расспросила Питерса и главного повара Джилберта о количестве человек, которых нужно ежедневно кормить, и об обычном меню в это время года. И была поражена ответом — за стол в главной зале в обед и ужин садились вплоть до полутора сотен человек, плюс те, кто их обслуживает. И ещё стража, которая постоянно, стражников нужно кормить по окончанию их смены.
Выходило, что кухня работает круглосуточно. Кто-то мыл посуду после обеда, кто-то уже начинал готовить ужин, с вечера ставили тесто на хлеб и утреннюю выпечку. И работает-то отлично, как часы, даже без критического взгляда леди Маргарет, о чём Катерина всем и сказала.
Она очень порадовалась, что у неё уже есть опыт управления кухней в Торнхилле. Там разом за стол садилось порядка полусотни человек, это не здешние масштабы, но — всё же какое-никакое представление. В итоге она отлично нашла общий язык с Джилбертом и подошедшим управляющим Гарретом, обсудила запасы и меню, получила на пробу свежеиспечённое печенье, похвалила его от души и попросила несколько штук — предложить вечером Робу. Питерс обещал после ужина принести ей в комнату отвар шиповника с травами и мёдом, и это был не чай, конечно, но тоже хорошо.
В итоге они очень славно вечером пили этот самый отвар с печеньем — Катерина и Роб, Грейс, пришедший Майк и заглянувший на огонёк Джон.
Ночь прошла тихо, новых жертв не прибавилось. Утром все выдохнули спокойно.
После завтрака к Катерине пришла Джен, женщина, которая заведовала всем хозяйством в покоях леди Маргарет. И тоже попросила — осмотреть, что у них там и как, и дать тамошним девушкам какую-никакую работу, потому что все они только и горазды сидеть да страшилки друг другу рассказывать.
Пришлось пойти и разобраться — что они там вообще делали. А делали много полезного, как оказалось — шили новое постельное бельё, чинили старое после стирки, шили и латали простую одежду для замковых слуг и мужчин, присягнувших лорду Грегори или кому-либо из его сыновей — если у тех не было жён или дочерей. Объемы работы снова поражали, ну да — большой замок, фактически — самообслуживающееся явление. Магазинов и рынков нет, ярмарки редки, до ближайшего города полтора дня пути. Приходится самим. И они здесь тоже неплохо справлялись, как поняла Катерина, той же Джен нужно было всего лишь получить одобрение хоть какой-нибудь миледи на дальнейшие действия, а всю конкретику она знала намного лучше той же Катерины, потому что занималась ею лет двадцать.
Ещё Катерина заглянула в личные покои леди Маргарет и с удивлением увидела, что там всё осталось нетронутым с ночи смерти хозяйки. В ответ на её удивление ей честно сказали — страшно. Страшно заходить, страшно прикасаться к вещам миледи. Тогда Катерина велела постель, на которой скончалась свекровь, сжечь, кровать вынести на двор — пусть пару ночей проморозится, нательное бельё вроде сорочек и чулок тоже сжечь, а платья хорошенько почистить и проветрить, и сложить в сундуки, и проложить пахучей травой — чтобы духа хозяйки в них не осталось, а дальше видно будет.
Вторая ночь тоже прошла тихо — никто не попался и не поддался. Утром все облегчённо вздыхали, услышав о нулевом результате.
Дальше Катерине пришлось вникнуть в вопросы уборки комнат, вывоза мусора и выноса ночных горшков из покоев хозяев, замены соломы на полу в большом зале и чистки золы в каминах. Прослышав о том, что она готова отвечать на вопросы по хозяйству, к ней с ними пошли — с самыми разными, и она никак не могла понять, хорошо ли это. Ведь она же здесь не останется!
Впрочем, будем решать проблемы по мере возникновения. Пока же они ждали — только вот чего? К соседям и родственникам отправили гонцов — чтоб не приезжали. Потому что только ещё десятка гостей с их людьми не хватало! Гонцам велено было об истинной причине держать языки за зубами, но кто ж может поручиться, что все так и сделали? Да ещё такая жирная сплетня — самое то рассказывать у жаркого камина, попивая эль, или что там ещё нальют источнику новостей?
На третью ночь леди Маргарет Катерине приснилась. Покойная свекровь выговаривала невестке, что та всё делает неправильно — и в кухне, и в швейной мастерской, и в кладовых, и вообще в замке. Кто только её, такую, учил, и зачем только Робби привёл её в семью? Наказание одно, а не невестка.
Катерина проснулась в холодном поту, зажгла магический свет, встала тихонько — чтобы не разбудить мужа, напилась воды и легла обратно. Ей казалось, что по коридору снова кто-то ходит, но на самом деле или в её мыслях — она не знала, и проверять не собиралась.
Наутро оказалось, что пропал стражник Честер. Вместе с палашом и маленьким арбалетом. Он, по словам его товарищей, после смены пошёл в церковь — помолиться, и больше его никто не видел.
Лорд Грегори потребовал запирать церковь на ночь, но отец Мэтью вздохнул и ответил — возвращенцам запор не помеха, а если кому нужно будет душу облегчить и человек не сможет — это неправильно.
…Катерина проснулась среди ночи в страхе. Снов в этот раз не снилось, или она их не помнила. Открыла глаза, шевельнулась осторожно — и поняла, что на кровати одна, Роба рядом не было. Но встал недавно, постель ещё не успела остыть. Наверное, вернётся сейчас, подумала она, когда услышала тихий разговор.
— Ты бы хоть рассказал мне про Торнхилл, и что у тебя там, и как! Отец говорил, что ты отлично справился — и скоттов поганых побил, и хозяйство наладил. Я всегда верила, что ты у меня самый лучший и самый талантливый!
— Благодарю вас, матушка, вы, как всегда, очень ко мне добры.
— Я ж люблю тебя, ты — моя надежда и моя радость!
В холодном поту Катерина подскочила, не глядя, сунула ноги в домашние туфли и вылетела в гостиную.
И успела увидеть, как закрывается дверь.