Любовь с препятствиями

Ирсэн

— Обойдемся без прикосновений. Моя рука брезгливо выскальзывает из его руки.

— Ты меня боишься?

— Что? Нет, конечно, — я отворачиваю лицо, маскируя свою ложь под жалкой попыткой высмеять слова Пабло, но он, удерживая пальцами подбородок, пытается заглянуть мне прямо в глаза. Как только наши взгляды встречаются, я сглатываю ком в горле от нервозности этого момента. Его пронзительный взгляд проникает прямиком в самое сердце и заставляет его сделать сотню тысяч оборотов вокруг своей оси.

— Почему?

— Я же сказала, что не боюсь, — убираю его пальцы, — мне просто не по вкусу держать тебя за руку. Мы не друзья, даже не думай об этом.

Пабло испускает стон неудовольствия и смеривает меня испытывающим взглядом. Его глаза блестят озорным блеском, а на лице появляется подобие кривой улыбки. — Когда-нибудь, Мариса Спирито, ты чертовски в меня влюбишься. И держать меня за руку будет самым меньшим из списка всех твоих желаний, — Пабло настолько уверен в своих словах, что опровергнуть их и выглядеть при этом столь же убедительной, представляется мне не выполнимой задачей. Но я пытаюсь, особенно чувствуя в его последней фразе завуалированный намек на постель.

— Ты такой сказочник, Бустаманте, — я качаю головой, а он спокойно пожимает плечами и выдает как на духу.

— На все воля Всевышнего…

— Аааа, значит ты у нас в религию успел податься? Тогда читай по моим губам, — я обвожу очертания своего рта. — Мое тело — чертов храм, и тебе никогда не прочитать в нем молитву.

— Правда? — спрашивает он, укладывая руки на груди, а его левая бровь игриво стремится вверх.

— Уж не сомневайся!

— Кто был тот парень, что так тебя обидел? Во взгляде его бледно-голубых глаз нет привычной насмешки, она в одно мгновение сменяется искренностью. В моей груди оживает что-то давно позабытое. Воспоминания о проведенной ночи с Пабло три года назад застилают сознания, рисуя красочные картинки в моей голове.

— Никто, — и вдруг меня тянет на исповедь, — мы зачастую сами виноваты в том что делаем. Я поступила опрометчиво и этим совершила ошибку, — опускаю ресницы, не желая показывать ему свою печаль. — Никакой парень в этом не виноват, я все сделала собственными руками. Кляня себя за излишнюю откровенность, я в момент ощетиниваюсь и произношу, настраивая себя на позитивный лад.

— Сколько можно болтать? Идем же. Пора показать всем этим выскочкам, что такое настоящий праздник. Я уверенно хватаюсь за металлическую ручку и открывая двери, вхожу в украшенный зал, где танцуют парни и девушки в нарядных одеждах. Вокруг шум и веселье. Воздух плавится от градуса энергии, выплескиваемой телами на танцполе. Но все меняется, когда сотни глаз устремляются в мою сторону. У меня зашкаливает пульс и сиюсекундно закладывает уши. Кажется, даже парень за диджейским пультом перестает вертеть свои вертушки и зажевывая пластинку, музыка на короткое мгновение останавливается. Меня словно смывает горным потоком, и я лечу в бездну собственного страха. Единственное что мне сейчас нужно, это чтобы кто-нибудь взял меня за руку и крепко ее сжал. Не успев об этом подумать, сильные руки ложатся мне на плечи.

— Я здесь. Я всегда буду рядом, — слышу уверенный голос Пабло за спиной и своими словами он словно вселяет в меня надежду. — Идем, — он перехватывает мою руку и тянет за собой в сторону танцпола. Последнее, что я помню это его улыбку, озаряющую его лицо сильнее чем миллионы огоньков светомузыки вокруг.

Я подаюсь вперед, думая, Пабло Бустаманте будет большой проблемой для меня.

Наше появление на весеннем балу произвело настоящий фурор среди учащихся. Это было смело, и вместе с тем немного безумно. На нас Пабло таращатся все вокруг, и если меня это немного смущает, то Бустаманте совсем нет, это заставляет его тело двигаться на танцплощадке еще энергичнее.

— Расслабься, — он вскидывает мои руки, чтобы прокрутить меня вокруг своей оси.

— Я и так расслаблена, не надо делать вид, будто ты главный в нашем тандеме.

— Ты называешь нас тандемом, так и до пары недалеко. К концу вечера ты признаешься, что влюбилась в меня…

Пабло не успевает закончить, потому что я посылаю ему оплеуху.

— Замолчи, ты болтаешь больше чем любая девчонка.

— Ты только что назвала меня девчонкой, Спирито? Он подхватывает меня на руки и закидывает на плечо. Я моментально оказываюсь висеть вниз головой и начинаю кричать, от того что он меня еще и раскручивает.

— Отпусти!!! — верещу как ненормальная, перекрикивая музыку. Пары, что танцуют вокруг пожирают нас уничтожающими взглядами.

— Пабло, хватит!!! Пожалуйста! Перестань, меня сейчас стошнит! Бустаманте послушно отпускает меня на пол, и я, наконец, нахожу точку опоры, ногами соприкасаясь с землей.

— Совсем охренел? — я ударяю его по плечу и хочу сделать это еще миллион раз, но вдруг понимаю, что мы «как бы друзья», а друзья иногда дурачатся. Поэтому притягиваю Бустаманте за футболку и угрожающе шепчу ему на ухо. — Выкинешь еще что-то подобное, сделаю инвалидом на всю оставшуюся жизнь.

Он приставляет два пальца ко лбу, и рисуясь перед многочисленной публикой, отдает мне честь.

— Слушаюсь. Ты не хочешь чего-нибудь выпить?

— Я не пью.

— Я тоже, у меня ведь спортивный режим. Пойду возьму нам водички. С газом без газа?

— Без.

— Со льдом или…

— Иди уже, — я подталкиваю фигуру Пабло к бару, а сама задумываюсь над тем, что его пижамные штаны отлично подчеркивают его пятую точку.

Боже, мысленно ударяю себя по лицу и отворачиваюсь, — о чем я только думаю?

Согласитесь, этот весенний бал не был настоящим и полным, если бы сама Сол Риваролло, которая является бессменным организатором данного мероприятия, не подошла ко мне, чтобы выразить свое «фи» в отношении моего внешнего вида. Уверенной походкой признанной королевы университета, с хищным взглядом и двумя подпевалами позади себя, она приближалась на меня словно цунами. Ее платье типичный вечерний наряд принцессы, с открытой зоной декольте на корсете, усыпанном стразами и пышная юбка в пол. Чтобы все студенты без труда могли бы угадывать ее в толпе лиц, Сол короновала себя сверкающей диадемой. Ей бы еще карету из тыквы и вылитая Золушка.

— Спирито, — я пытаюсь воспринимать ее обращение ко мне безразлично, но сказать по правде, она всегда произносит мою фамилию точно это какое-нибудь грязное ругательство. — Ты понимаешь, что это приличное место и таким как ты здесь не рады?

— Ты меня обижаешь, я одела свою лучшую пижаму и ты все равно недовольна. Я наигранно утираю воображаемые слезы с глаз и принимаю воинственную позу.

— Сколько ты заплатила Бустаманте, чтобы он пошел с тобой на весенний бал? Твоя мама наверное, пожертвовала все свои гонорары, полученные от того, что она сверкала трусами на фотосессиях?