Любовь слепа
Шрифт:
– Будет кровь и боль? – в ужасе спросила Кларисса.
– Нет, – ответил Эйдриан, проклиная про себя свой длинный язык.
– Да, но тогда почему вы сказали это? Кровь и боль будет! Вы просто не хотите, чтобы я об этом знала.
– Проклятие, – пробормотал Эйдриан.
Теперь он сам все испортил.
– Сколько будет крови и сколько боли, милорд? – Теперь Кларисса выглядела ужасно встревоженной. Он снова выругался на самого себя.
– Кларисса... – начал
– Нет, милорд. Вам не удастся обмануть меня. Я узнаю, – настаивала она, а потом так же быстро сказала: – Забудьте об этом, я не хочу затруднять вас. Я спрошу Лидию, когда они с папой вернутся с бала. Может быть, это сблизит нас и мы с ней сможем стать друзьями.
Господь милосердный! Эйдриан сел прямо и твердо сказал:
– Я запрещаю вам спрашивать Лидию.
– Мы еще не женаты, милорд. Вы ничего не можете мне запрещать.
Эйдриан был потрясен безразличием, с которым она это произнесла.
– Вы собираетесь так же спокойно перечить мне после свадьбы?
– Боюсь, возможно, да, – призналась Кларисса извиняющимся тоном. Потом она быстро добавила: – Но только когда я действительно не согласна с тем, чему я не повинуюсь. – С губ Эйдриана сорвался смешок, и она удивленно наклонила голову набок. – Вы, кажется, не разозлились, милорд.
– Нет. Честно говоря, подозреваю, что очень мало женщин выходят замуж, намереваясь повиноваться. Меня радует, что вы признаетесь в этом.
– О... – Кларисса пожала плечами. – Ну, я действительно стараюсь быть честной, милорд.
– Правильно. – Эйдриан вздохнул и расправил плечи. – Если я расскажу вам об этом сам, вы не позволите Лидии запугать вас?
– Да.
– Ну, тогда я приложу все старания, чтобы просветить вас, – пробормотал он. Откинувшись на спинку сиденья, он задумался, с чего начать.
После нескольких минут его раздумий Кларисса спросила:
– Милорд? Вы не собираетесь рассказывать мне?
– Я думаю! – прорычал он.
И он думал. Он лихорадочно напрягал мозг, пытаясь разобраться, как объяснить такие вещи. Он вовсе не должен был объяснять такие вещи. Черт возьми, он же мужчина! Мужчины не рассказывают о сексе девственницам. Или по крайней мере они не должны этого делать. Но ему, похоже, придется. Или так, или он позволит Лидии превратить их первую брачную ночь в кошмар.
– Возможно, я могу помочь, милорд.
Эйдриан заморгал от такого предложения и недоуменно повернулся к ней:
– Помочь?
– Да, – сказала Кларисса и добавила: – Ну, я не совсем невежественна. Я же росла в деревне и видела, как жеребцы покрывают кобыл.
– Между мужчиной и женщиной все происходит не так, – сразу же сказал Эйдриан, но ее слова вызвали в его мозгу картину, как он делает именно это – взбирается на нее как жеребец. Он мог представить нежные линии ее спины, изгибы ее ягодиц, ее...
– Вы уверены? – прервала его задумчивость Кларисса. – Я однажды застала врасплох конюха, когда он в конюшне повалил одну крестьянку на тюк сена и...
– О Боже, пожалуйста, прекратите! – Эйдриан едва не задохнулся от возникшего в его голове образа Клариссы в платье крестьянки, лежащей на тюке сена, ее юбка задрана на бедра, и он входит в нее сзади.
Прогоняя этот образ из головы, он сделал несколько глубоких вдохов, потом поправился, в отчаянии объяснив:
– Это можно делать таким образом, но не в первый раз. В первый раз лучше быть лицом к лицу.
– О, я понимаю, – пробормотала Кларисса, и он уже готов был вздохнуть с облегчением, когда она спросила: – А почему?
Эйдриан откашлялся.
– Потому что первый раз будет немного неудобным для вас.
– Для вас первый раз тоже был неудобным? – спросила Кларисса.
– Нет.
– Тогда почему мой первый раз должен быть неудобным?
Это был вполне резонный вопрос, но Эйдриан не имел никакого желания объяснять. Он не мог. Он не знал, как говорить об этом, и не собирался даже пытаться. До тех пор, пока она не сказала:
– Все хорошо, милорд. Я спрошу Лидию, – и напомнила ему обо всех его прошлых страхах.
Выругавшись, он выпрямился.
– У вас есть... Существует такая... Спросите ее, – в конце концов выдавил он и сразу же почувствовал себя идиотом. Было бы легче показать ей – легче, чем объяснить, конечно. И другая часть его мозга, та, что подсовывала ему все эти непристойные, но забавные мысли, заметила, что если бы он показал ей это здесь, сегодня, ему не надо было бы бояться, что через неделю она откажется выходить за него; у Клариссы больше не было бы выбора, не важно, отвратителен ей его шрам или нет.
– Вот так?
– М-м?.. – Отвлеченный от своих мыслей, Эйдриан посмотрел в ее сторону и увидел, что Кларисса повернулась к нему лицом.
– Мы будем лицом друг к другу, вот так? – спросила она.
– Нет, вы будете лежать на спине, а я буду сверху, – рассеянно ответил Эйдриан, но нахмурился, когда эта картина возникла в его мозгу. Он представил, как Кларисса лежит на спине, ее лицо горит возбуждением, голова мечется из стороны в сторону, как в ту ночь.
– Почему я должна быть на спине?