Любовь Снежной Королевы
Шрифт:
– Не ждите меня сегодня, – предупредила я, не желая, чтобы родители волновались. Изначально не собиралась предупреждать о своем отсутствии, считая, что это вызовет лишние подозрения, но сейчас, когда мы в опале, лучше не давать друг другу повода для беспокойства. – Я хочу провести день и ночь в лесу. Постараюсь собрать редкие растения на продажу. В лавку к отцу никто не заходит, но я могу торговать на рынке. Меня все равно не узнают.
– Люди знают, что ты пропала, – ответила Физеда, а я чуть было не проговорилась, подумав о последних новостях.
– В каком смысле?
– Еще до моего возвращения все решили, будто ты пропала. Сама понимаешь, Сигнет никого не стал разубеждать. Будь осторожна.
– Буду.
Физеда тоже изменилась. Это было так заметно по ее поведению. За прошедшую неделю она ни разу не сказала мне о том, что мои поступки не достойны леди. Не упрекнула в том, что веду себя неподобающим образом. Всем нам было не до этикета и кем-то придуманных правил.
– И не возвращайся домой как минимум до обеда. Наследный принц прислал записку, что заедет сегодня.
– Хорошо, – кивнула я, но внутри все перевернулось. Ни за что нельзя встречаться с ним до бала. Это может стоить жизни не только мне.
Раннее утро встретило меня ароматами выпечки и редкими прохожими. Лавки только-только открывались, а потому я поспешила вперед по улице, чтобы стать первой клиенткой ювелира. Правда, покупать я у него ничего не собиралась. Скорее уж наоборот. Желала продать браслеты и серьги, что так и остались при мне, когда я вернулась в Реверонг. Этих денег мне хватит на приличествующее случаю платье и другие мелочи.
С продажей возникли некоторые проблемы. Узнав во мне служанку семейства Рейоро, ювелир долго не хотел покупать изделия, но я его уговорила, надавив на жалость. Мой отец пользовался уважением у простых людей, и многие сочувствовали конкретно ему, но не Физеде. Именно поэтому ювелир все же согласился посмотреть на украшения.
– Это же целое состояние, – восхищенно оглядывал он браслет, усыпанный крупными зачарованными рубинами, что определяли яды. – А это… Это ведь те самые кристаллы. Только маленькие.
– Какие кристаллы? – уточнила я, понятия не имея, какие камни были вплетены во второй браслет.
– Эх, ты… – снисходительно посмотрел на меня пожилой мужчина, будто я неразумное дитя. – Точно такие же кристаллы были использованы для защитного барьера, что окружает Реверонг. Только эти совсем маленькие, – погладил он голубые камешки. – Их используют, чтобы снизить уровень дара. Чаще всего аристократы покупают такие детям, чтобы им было проще обуздать свою силу.
– Очень интересно, – старательно покивала я, а внутри меня разрасталась настоящая буря. Я действительно не знала, что это за камни. А меня, выходит, контролировали даже с этой стороны. – А что будет, если человек наденет это украшение и попробует пройти сквозь защитный купол? – как бы между прочим поинтересовалась я.
– Не думал над этим, – удивился мужчина, вскидывая кустистые брови. – Наверное, этот человек сможет спокойно пройти через барьер… Лучше спросить это у тех, кто в этом разбирается. Знаешь, если что, то ты мне эти вещицы не приносила, – вдруг занервничал хозяин ювелирной лавки, быстро запрятывая украшения под свой прилавок.
Он даже слова мне сказать не дал. Вложив в мои руки увесистый мешочек монет, спешно оглянулся вокруг, будто разыскивал незримых наблюдателей.
– Тебя здесь не было! – строго прикрикнул он, а сверху на мешочек легла плоская квадратная бархатная коробочка.
Быстро запрятав добро в наплечный мешок, я стрелой вылетела из лавки, чтобы остановиться только на противоположном конце улицы. Мне без разницы, что ювелир будет делать с моими украшениями, но суть нашей беседы я уловила очень хорошо. Такая информация могла бы стать еще одним плюсом в сторону того, чтобы мне сохранили жизнь.
Всю прошедшую неделю я боялась, что меня начнут разыскивать. И пусть под звездным небом мои спасители навряд ли разглядели мои волосы или глаза, того факта, что я просто оказалась на берегу в лодке, уже было достаточно для вопросов. Но стража у дома Ренавии так и не появлялась. А после того, как объявили о моей смерти, я и вовсе выдохнула, но тем не менее не перестала относиться к окружающим с подозрением. Именно поэтому первым делом я вернулась домой, но вошла во двор через заднюю калитку. Это место скрывалось за деревьями. В дупле одного из них я и спрятала мешочек с монетами, забрав оттуда только треть. Этого хватит с лихвой.
Не удержавшись, я заглянула в бархатную коробочку. В ней были серьги в форме капель из белого золота с бежевыми же камнями и подвеска в форме снежинки. Не очень дорогие украшения – обычные, не артефакты, но безумно нежные и красивые.
Я уже хотела уйти, когда услышала голоса. Затаившись, осторожно выглядывала из-за деревьев, всматриваясь в крыльцо собственного дома. Там расположились Физеда и…
Я будто снова видела сон. Ранисах стоял прямо на крыльце нашего дома. Такой же красивый – какой-то другой, своей особой красотой. Все те же резкие черты, все те же широкие плечи, темные одежды. Ни золота, ни украшений – все по-военному строго. Только шпага, что отражала солнечный луч. Сердце запоздало откликнулось, но я постаралась отрешиться от возникших эмоций. Ни к чему.
– Сегодня я посетил вас в последний раз. Император мертв, и в ваших услугах я больше не нуждаюсь. – Лед пропитывал каждое его слово. Чересчур жесток к той, у которой не было и нет выбора.
– Что будет с нами дальше? – вопросила Физеда, стараясь держать себя в руках.
– Ничего. Все останется, как и прежде. И… – Мужчина сделал паузу, будто разговор давался ему нелегко. – Примите мои искренние соболезнования.
– Мальчики! – воскликнула мачеха, а ноги ее подкосились. Если бы не Ранисах, она бы упала. – Говорите! Говорите же, что с ними?!
– Я не знаю, что с вашими сыновьями, мадам. Я говорил про вашу падчерицу, – ответил наследный принц несколько удивленно. – Разве вы не знали, что она погибла при пожаре во дворце?
– Что? – потерянно переспросила Физеда, а я молилась Всевышнему, чтобы лорд Арокос не взболтнул лишнего.
– Мадам, ваша падчерица была второй супругой императора и погибла при пожаре. Нам донесли…
Мачеха провалилась в обморок.
Едва Физеду занесли обратно в дом, я тут же выбралась через калитку и поспешила скрыться в ближайшем проулке, захватив с собой бархатную коробочку. Сердце испуганно билось в груди, а я пыталась восстановить дыхание. Да кто так сообщает важные новости? А если у мачехи сердечный приступ?