Любовь, сова и бюрократия
Шрифт:
– Всё в порядке, не беспокойтесь, – взмахнул он рукой, распоряжаясь чужим секретарем как своим собственным, и дверь за моей спиной захлопнулась, отрезая мне путь назад.
По спине пробежал холодок, желудок мучительно сжался. Зато голод отступил! Великая мать, вот это я восстановила справедливость! Страшно занервничав, я потянулась к пуговицам на лифе, особенно неудачно дернула рукой и оторвала верхнюю. Моё счастливое платье! Я же так его берегла! Я даже изящные искусства, в которых ни в зуб ногой в нем на пять сдала!
Какие
На подоконнике что-то завозилось, я машинально посмотрела в сторону окна и сощурилась – солнце садилось за горизонт, слепя глаза и расцвечивая строгий мужской кабинет теплыми закатными красками.
Пятно встрепенулось, и я опознала в нём большую полосатую сову.
– Уху-ху? – посмотрела она прямо на меня, и в круглых желтых глазах птицы я разглядела некоторую укоризну.
Мол, серьезные люди решают вопросы, а тут … лось! То есть лосиха… – мысленно поправила я себя и зачем-то прижала папку к груди.
Нет, совами в нашем королевстве никого не удивишь – они и на флагах, и на королевском гербе красуются. Герои войны наряду с менталистами как-никак. Каждую ночь столица засыпает под их уханье, а пару недель назад похожая птица поселилась прямо на нашей сосне. Мы с Инэс очень этому обрадовались – там, где живут совы – ни одна черная змея не прошмыгнет. Война давно закончилась, но слишком хорошо люди помнят, сколько жизней унесли эти страшные создания пустынных колдунов. Странно только, что она забыла в кабинете прокурора? Хотя, чему я удивляюсь? Тут же менталист! Наверняка это его птица.
Недаром совы – символ защиты, я вдруг поняла, что больше не нервничаю от присутствия рядом мага. Потому что по сравнению с перспективкой в ближайшем будущем остаться без крыши над головой, мозгоправ с черным перстнем и личной совой это прямо-таки цветочки.
Васкес хмыкнул, я перевела на него взгляд. Прокурор опустился в своё кресло, устало потер глаза и, протянув мне ладонь, сказал:
– Не волнуйтесь, справедливость – это мой профиль, юная лея.
Я подошла к нему и отдала документ. На краю его стола стояла ароматическая свеча, и я повела носом, глубоко вдыхая необыкновенно приятный аромат. Жаль, узнать в какой лавке её приобрели, не представлялось возможным. Васкес наверняка не знает, а лея секретарь мне если и скажет, то только то, что она обо мне думает. А что старушка может думать о той, кто врывается в чужой кабинет? Да уж ничего хорошего…
Вечернее солнце заглянуло в окно рядом с рабочим столом, Васкес прикрыл глаза ладонью, и на миг мне показалось, что на уставшем лице прокурора мелькнула улыбка. Пробежав глазами по постановлению, лэрд перевел на меня тяжелый взгляд.
Какая уж тут улыбка…
– Лея Фелиция Гарсиа, – медленно проговорил он моё имя и так внимательно вгляделся в моё лицо, что мне захотелось немедленно испариться из кабинета, но предварительно сознаться во всех прегрешениях, включая отвратительный
Хорошо, что я ничего не ела, а то меня бы точно стошнило от таких волнений. Вот и думай, кто из них страшнее, менталист или прокурор…
– Гарсиа, – не узнавая собственный голос, подтвердила я.
Богиня, на меня, кажется, никогда в жизни так не смотрели. Не взгляд, а хирургический нож. А собственно, с чего бы это? Я уж точно ничего не нарушила! Как и моя Инэс!
– Что здесь написано? – спросил он меня.
– В смысле? – растерялась я.
– В прямом, – ответил Васкес.
– Эм… – промямлила я, окончательно перестав понимать происходящее.
Ну не может же прокурор употреблять что-нибудь эдакое, способное повлиять на его способности к чтению, накануне рабочего дня? Кстати… а не потому ли у него в кабинете ароматическая свеча? Я повела носом, принюхиваясь. Алкоголем не пахло.
– Это подписанное вами постановление о сносе нашего дома, – осторожно произнесла я.
Прокурор окинул меня нечитаемым взглядом и, потерев подбородок, подозвал менталиста:
– Энтони, взгляни-ка.
Тот подошел к эрду, выгнул бровь, а потом посмотрел на меня примерно так же, как только что смотрел Васкес.
– Следующая жертва нашла нас сама? Так просто?
Жертва? В каком это плане, жертва? От иррационального страха желудок у меня прилип к позвоночнику, и сердце застучало как бешеное.
Богиня, да и змеи с ним, с домом! Земля всё равно наша, до зимы полгода. Возьмем кредит, наймем рабочих, поставим тентик, построим будку…
– Ну… я … пойду? – робко спросила я.
– Куда? – хищно сверкнув глазами, усмехнулся прокурор.
– Домой… спать. Вещи собирать, – пробормотала я.
И признаваться Инэс … потому что постановление о сносе я от неё скрыла…
– Да, пожалуй, спать, – потер мужчина подбородок и бросил на менталиста острый взгляд.
Тот кивнул и, пристально посмотрев мне в глаза, мягко сказал:
– Спать.
Спать? Да… спать. И чего я так нервничала? Я прорвалась в кабинет? Прорвалась. Правда, понимание, зачем я куда-то прорвалась, выветрилось из моей головы. Наверняка ничего существенного. А вот поспать надо. Лечь в кровать…
Перед глазами встала моя маленькая спальня, светлые обои в мелкий цветочек, дубовый шкаф, заваленный бухгалтерскими книгами пол и застеленная лоскутным покрывалом кровать. Глаза закрывались, подушка манила.
«…пару минут… не пугать… маячок… подстрахую … – донеслось до меня откуда-то с улицы, – … и осторожнее! »
Осторожнее? Голос был мужским! Опять какой-то умник решил оборвать наши розы! Надо бы хоть собаку завести! Спереть-то, конечно, не сопрут, больно колются, но газон испортят.