Любовь среднего возраста: Долго и счастливо
Шрифт:
— Я не согласен. Нам нужно поговорить.
— Нет, спасибо. Не заинтересована.
— Это важно. — Он вздохнул.
— Нет. Не важно.
— Клэр, прошло уже пять лет. По крайней мере, мы можем быть любезны друг с другом.
— Любезны? Насколько любезной я должна быть со лживым мешком дерьма, от которого забеременела моя бывшая лучшая подруга? — Я покачала головой. — Вообще-то даже не отвечай на это. Я уже исчерпала
— Ты выслушаешь меня, Клэр. — Он сделал шаг вперед и посмотрел мне прямо в глаза. — Нравится тебе или нет, ты будешь стоять здесь и слушать каждое слово, которое я скажу.
Я скрестила руки на груди.
— Если бы я была на твоем месте, ушла бы прямо сейчас. Мой жених окажется здесь с минуты на минуту, и он не будет с тобой таким вежливым, как я.
Его лицо сразу осунулось… или, по крайней мере, таким выглядело.
— Ты… Ты теперь помолвлена? С кем?
— Пожалуйста, уходи, Райан. — Я почувствовала боль в груди, ужасную, сжигающую боль. — Я не хочу, чтобы ты здесь находился. Никогда.
Он смотрел на меня, качая головой, пока отступал.
Прежде чем открыть дверь, он оглянулся через плечо.
— Сейчас я ухожу только потому, что ты закрываешься и мне нужно кое-где быть. Я заглянул, только чтобы убедиться, что ты здесь работаешь. Поверь мне, я вернусь. И мы поговорим.
Мне потребовалась вся моя сила, чтобы не подбежать и не ударить его краем пыльной тряпки, но я просто стояла там. Парализованная. Багровая.
Как только он ушел, я снова обрела подвижность и бросила свою пыльную тряпку на пол. Направилась за прилавок, нажимая на кнопку, которая заставляла стеклянную панель опускаться вниз и блокировать от того, кто мог в дальнейшем прийти; я не хотела рисковать тем, что он вернется через несколько минут.
Затем закрылась в ванной и открыла холодную воду, снова и снова брызгая себе на лицо. Как бы я ни старалась бороться с этим, самые яркие и горькие воспоминания о нашем неудачном браке начали всплывать в моей памяти…
Я сделала еще один глоток отвратительного вина и посмотрела на разоблачающие фото, которые мне передал Барри.
— Я спросил Аманду, где она была в прошлую пятницу. — Барри закурил сигару и покачал головой. — Она сказала, что была с тобой, покупала новое платье. — Он взял одну из фотографий и провел пальцами по указанному на ней времени. — Может быть, она имела в виду, что была одета в платье, пока трахалась в офисе Райана…
Я издала короткий нервный смешок, но не могла перестать плакать. Как бы я ни старалась подавить рыдания, слезы текли все быстрее и быстрее, а грудь неудержимо вздымалась.
Рядом остановился официант и прочистил горло.
— Эм, сэр?
— Моя жена трахается с ее мужем, — огрызнулся Барри. — Сегодня я могу курить, где, блядь, захочу.
Лицо официанта побагровело, и он умчался подальше.
Я вытерла еще один поток слез и уставилась на фотографию, упавшую мне на колени, на которой Райан заправлял прядь волос за ухо Аманды, а она наклонилась ближе, чтобы поцеловать его в губы.
— Можно мне оставить их себе? — Мой голос надломился.
— Конечно. Я сделал четыре копии. Одну для тебя, одну для себя и две для адвокатов.
Я кивнула и убрала стопку фотографий обратно в конверт. Я была слишком ошеломлена, чтобы сказать что-нибудь еще. Мне нужно было побыть одной.
Встав, я подошла и обняла Барри, зная, что не увижу его еще очень долго.
Он обнял меня в ответ и смятым рукавом вытер мне лицо.
— С тобой все будет в порядке, Клэр. Не позволяй тому, что они сделали с нами, погубить тебя. Ты удивительный человек и оправишься от этого…
Он сказал еще что-то, но я не смогла разобрать ни слова. Я была слишком занята, сосредоточившись на дороге домой, слишком занята размышлениями о том, что, черт возьми, я собираюсь сказать, когда увижу Райана лицом к лицу.
Я выбралась из гостиничного холла под дождь, даже не потрудившись поднять зонтик. Камердинер подогнал мою машину и предложил дать мне полотенце для сиденья, но я проскользнула внутрь и умчалась.
— Я люблю тебя, Клэр… Ты любовь всей моей жизни… Я позабочусь о том, чтобы наша годовщина была самой лучшей в нашей жизни…
Я шмыгнула носом, вспомнив, как он говорил мне эти слова… прошлой ночью.
— Ты единственная женщина, которую я когда-либо любил… и всегда ею будешь…
Я свернула на съезд в наш пригород, качая головой от всех прекрасных воспоминаний, которые играли в моей голове, зная, независимо от того, что я скажу ему сегодня вечером, наша так называемая «сказка» давно закончилась.
Я ездила по нашему району, пока стрелка спидометра не уперлась в букву «Е», пытаясь придумать, что сказать, но я была слишком ошеломлена, слишком обижена. Решив, что пусть фотографии говорят сами за себя, я загнала машину в гараж и сидела за рулем, обхватив голову руками.
На прошлой неделе мы вдвоем покупали новые кухонные столешницы: он хотел дерево, а я — гранит. Мы как раз собирались отпраздновать нашу пятнадцатилетнюю годовщину, и, хотя он ничего не говорил о своих планах, я была уверена, что он везет меня на Панамский канал — единственное место, куда я всегда хотела попасть.
Где-то вдалеке прогремел раскат грома и дождь хлынул еще сильнее, поэтому я закрыла гараж и выскользнула из машины.
Глубоко вздохнув, я повернула дверную ручку и вошла в дом.