Любовь среднего возраста: Долго и счастливо

Уильямс Уитни Грация

— Она смертельно больна, Клэр. — Похоже, ему было больно произносить эти слова, и на полсекунды мне стало жаль ее, их обоих. — Она хочет поговорить с тобой.

Что?!

— Зачем?

— Потому что ты была ее лучшей подругой. Ее единственной подругой.

— У нас были и другие общие друзья. Почему она не хочет поговорить с ними?

— Неужели твоя голова засунута настолько глубоко в задницу?

Я встала, чтобы уйти, но он схватил меня за руку и откашлялся.

— Пожалуйста, Клэр. Прости меня. Я не хотел

этого говорить. — Он посмотрел на меня так, словно хотел, чтобы я снова села, но я осталась стоять. — Все ваши общие друзья встали на твою сторону.

— Да неужели? Интересно, почему?

— Я не прошу, чтобы вы вместе смотрели сопливые мелодрамы и плакали, и не прошу, чтобы вы снова стали лучшими подругами. Я просто спрашиваю от имени своей жены…

— Твоей жены? До сих пор не могу поверить, что ты можешь произнести это без тени вины на лице. Это отвратительно.

— Я просто прошу тебя увидеться с ней. Может, даже пообедать вместе на следующей неделе? Это одно из ее предсмертных желаний, и я делаю все возможное, чтобы исполнить их все.

— Что?! Да ты в своем уме? — Я фыркнула и оставила его сидеть за столом. Его наглость просто в голове не укладывалась — вести себя так, словно я была обязана ему или Аманде, как можно даже просить меня сделать что-нибудь для них.

Я вышла из магазина и, раскрыв зонтик, направилась к машине под проливным дождем. Отпирая дверь, почувствовала сильные руки на своих плечах — кто-то развернул меня.

— Избавь меня от своих глупых поступков и перестань вести себя по-детски, Клэр. — Райан встал под моим зонтом и схватил меня за руки.

— Прости, что? — Мои глаза расширились. Он вел себя совсем не так, как Райан, которого я знала много лет назад — тот Райан никогда не схватил бы меня вот так.

— Райан… я…

— Ты должна мне двадцать секунд, — прошипел он. — Двадцать гребаных секунд, и я собираюсь использовать их все до единой. Ты действительно считаешь, что выйти замуж за миллиардера — это значит ни о чем не заботиться? Думаешь, это сделает тебя лучшим человеком? Это не так.

— А быть лживым бабником, полагаю, сделает, а? Отвали от меня нахрен. — Я подняла колено, намереваясь пнуть его по яйцам, но он схватил меня за ногу и завел ее за свою талию, крепко удерживая ее.

— Серьезно, Клэр? Ты пыталась сделать то, что я думаю?

— Избавить человечество от появления твоего отродья?

— Когда ты успела стать такой сукой? — Его глаза потемнели. — Ты все еще сильно переживаешь из-за того, что произошло между нами? Пять лет назад? У тебя явно все наладилось. — Он взглянул на мое обручальное кольцо.

— Убери от меня свои руки, Райан.

Он не двинулся с места. Вместо этого крепче сжал мою руку и ногу, медленно заговорив:

— Послушай меня, Клэр.

Я хотела плюнуть ему в лицо, но почему-то не смогла собрать достаточно слюны во рту.

— Мы с Амандой переехали сюда, чтобы ездить туда и обратно в Сент-Фрэнсис.

В больницу?

Он кивнул,

как будто услышав мои мысли.

— Она подрабатывает в кейтеринге, чтобы отвлечься от предстоящего лечения. — Он вздохнул. — У нее снова опухоль — злокачественная. Мы переехали сюда, чтобы узнать второе мнение, попробовать новое лечение, потому что дома никто из врачей не хочет браться за это. — Его голос дрогнул. — Она просто… она просто хочет увидеть тебя снова, просто на всякий случай. Ты так и не дала ей шанса объясниться.

— Она трахалась с тобой за моей спиной! Нечего было объяснять! — Я снова попыталась вырваться, но его хватка была слишком крепкой. — Слушай. Честно говоря, я не желаю ей зла и как человек надеюсь, что лечение, которое она здесь получает, поможет ей. Однако, лично для меня, вы двое больше не существуете, и ее болезнь не имеет ко мне никакого отношения. Так что, если бы ты мог отпустить меня и вернуться к той жизни, которую построил с Амандой, это было бы здорово. Я дала тебе больше двадцати секунд, большего ты не получишь.

— Она была твоей лучшей гребаной подругой.

— Была — точно так же, как я была твоей женой. Забавно, что одно слово из четырех букв говорит так много, а?

Его лицо покраснело, и казалось, что он был на грани потери самообладания, но вместо этого наклонился ближе, так что мы оказались нос к носу — рот ко рту.

— Перестань притворяться, что тебе все равно, Клэр. Это не так. Я вижу это по твоим глазам.

— Ты тоже больной? Пожалуйста, скажи мне, что тебе назначили несколько ночей в психиатрическом отделении в Сент-Фрэнсис — я слышала, теперь там дают желе. Ты все еще любишь вишневое?

— Все, что тебе нужно сделать, это поговорить с ней пять минут. Это не убьет тебя.

— Убьет. А теперь, пожалуйста…

Я услышала звон разбитого стекла справа от себя — он эхом разносился по ветру и перекрывал шум падающих дождевых капель.

Оглянулась и увидела Джонатана, стоящего под черным зонтом и державшего единственную белую лилию — единственную, которая не упала на землю.

Я убрала ногу с талии Райана, но он все еще сжимал мою руку, прижимая меня к машине. Пыталась отдышаться и найти правильные слова, чтобы объяснить Джонатану, то, что он видел, было просто огромным недоразумением. Но его взгляд говорил мне, что он не поверит ни единому моему слову.

На его лице читались гнев, растерянность, боль. Он посмотрел поверх моего облегающего платья, на позу Райана, на крошечное расстояние между нами.

— Убери от нее свои чертовы руки. Сейчас же. — Я никогда не слышала, чтобы его голос был настолько холодным.

Райан тут же убрал руки и зло улыбнулся мне. Казалось, он собирался сказать что-то грубое, но Джонатан заговорил первым:

— Если ты дорожишь своей жизнью, Хейз, предлагаю тебе убраться к чертовой матери с моих глаз, пока я тебя не убил.